Глава первая

Операция по удалению камней из желчного пузыря  у меня прошла успешно. Поздним вечером я ходила по коридору больницы, и мысли, ещё вчера бывшие о жизни и смерти, сегодня приняли другое направление. А именно о хлебе насущном.

Навестившие сослуживцы принесли две бутылки минералки — и всё. Больше носить мне передачи было некому. А есть хотелось до спазмов в пустом желудке.

Больница засыпала, медсестру кто-то из больных  вызвал  в палату, в коридоре я осталась одна. Вернее, вдвоём: я и холодильник. Не сомневаясь ни минуты, я решительно открыла дверцу заветного агрегата.

На полках стояли баночки с бульоном, с куриными грудками, кашами, но моё внимание привлекала скромная пол-литровая баночка томатного сока.

Помните глаза Рокфора из мультика при виде сыра? Вот такие бывают у меня, когда вижу томатный сок.

Вожделенная красная жижа, солоноватая, словно кровь, — и ты, как вампир, не можешь устоять перед её цветом и вкусом.

Банка переместилась в карман больничного халата. Доковыляв как можно быстрее обратно в палату, я вытащила из тумбочки открывалку и так же, переваливаясь как утка, устремилась в туалет. Больше спрятаться было негде.

Конечно, я была неопытным воришкой. Ловкий экспроприатор спокойно бы вернулся в палату и выпил  сок, сидя на больничной койке.

Но запретный плод слаще в миллионы раз, если ешь — а в моём случае пьёшь — его тайком.

Сок был прекрасен: в меру посолен, приправлен черным перцем и гвоздикой.

Наслаждение от прекрасного напитка, кайф от безнаказанности. С этими чувствами в состоянии близком к эйфории я вернулась  в палату. Комната была четырёхместная, но пациентов было двое: я и женщина неопределённого возраста. Отросшие седые корни волос говорили о солидном возрасте. А вот гладкая, я бы даже сказала, подозрительно красивая кожа на лице — скорее, о хорошем пластическом хирурге, чем о молодости.

Познакомиться мы не успели, она поступила в отделение, когда я  лежала в реанимации после операции. А когда я вернулась, она уже спала.

Да и ни к чему мне  с ней знакомиться. Завтра меня выпишут.

И я уснула.

Пробудило меня грубое похлопывание по плечу.

— Эй, вы чего крысятничаете? — сквозь сон услышала я голос. Очнувшись, поймала на себе  пронзительный взгляд чёрных, бездонных глаз.

Я послала бабку куда подальше и перевернулась на другой бок. Но соседка упорно шептала мне в ухо: «Крыса ты, молодая! Жрать любишь, так будешь жрать без перерыва».

Дальше я, видимо, уже уснула, потому что тарабарские слова, которые  услышала, могли только присниться.

Утро было чудесным. Не открывая глаз, я сладко потянулась — жизнь была прекрасна. Сегодня меня выпишут, впереди месяц больничного: еда, прогулки и телевизор.

— Ааааа, — нарушил умиротворение утра крик медсестры. — Крыса, крыса!

— Да, должна была быть крыса, а получился  хомяк, — спокойно отвечала  моя соседка по палате.

Я  открыла глаза, и только теперь поняла, что что-то не так. Мир вокруг вдруг стал огромен: высокие потолки и люди-великаны.

Хотела сесть на кровати, а вместо этого мячиком скатилась на пол. И тут посмотрела на свои руки. Это были лапы с когтями, покрытые рыжей шерсткой.

— Аааа! — снова завопила медсестра.

Кто-то в тапочках наклонился и поднял меня с пола.

— Это мой хомяк. Прекратите орать! — приказала соседка по палате, засовывая меня в небольшую, неизвестно откуда взявшуюся клетку.

— Ну, знаете, Андриана Чилентановна, это уже беспредел, — это  наш лечащий врач   вошёл в палату. — Я вас выписываю. Диету дома можете соблюдать. Я вам памятку дам.

И врач вышел из палаты, уводя за собой рыдающую медсестру.

— Вот и славно, —  Андриана постучала по прутьям клетки ухоженными пальцами с французским маникюром.

Я пыталась кричать и протестовать, но всё  бесполезно: меня никто не понимал.

И скоро ведьма с клеткой в руке уже садилась в такси, отправляясь домой.

— Ишь, как стрекочет,— хохотнул шофер такси. — Возмущается, не нравится, а может, голодный.

Версии он выдавал всю поездку, так и не дождавшись от пассажирки подтверждения ни одной из них.

Пока Андриана поднималась на второй этаж, меня жутко укачало, поэтому я плохо помню адрес и следующие два часа или больше.

Очнулась , учуяв восхитительный аромат яблок.

Открыв глаза, увидела в кормушке ломтики фруктов и моркови и принялась их уничтожать. Насытившись, стала прятать оставшиеся  кусочки за складки щёк.

— Ну-ну, как быстро деградировала, а ведь не старая еще женщина.

— Жаткнись, — ответила я, плюясь дольками яблок.

— Фу, как грубо. Сама заткнись! — прокричала моя бывшая соседка прямо в клетку.

— Вы, вы меня понимаете? — залепетала я, выплевывая припасы.

— Конечно, ведь я тебя такой сделала, — и  мучительница села в кресло напротив журнального столика, на котором стояла моя темница.

— За что вы так со мной, — слезы  брызнули из моих хомячьих глазок.

— А не надо  брать чужое. Это мой сок был, его в наследство соседка по палате оставила, — парировала Андриана.

— Хорошо,—  успокоилась я. — Верните всё обратно.

— Погожу чуток. Осознаешь — отпущу.

— Уже, простите великодушно!

— Нет, рано. А пока вот, знакомься. Хозяин квартиры, Иван Иванович — ворон-насмешник. Оказался в таком виде из-за шуток над моим нарядом. Я тогда только в ваш мир материализовалась. Стресс и всё такое, ну вы меня понимаете. А тут он газетку из почтового ящика забирал. Это, — гладя запрыгнувшую ей на колени белоснежную  кошку, продолжила Андриана, — юная особа, Николь, в окно удумала прыгать. Я как раз Иван Ивановича ловила в коридоре, на пятый этаж успел упорхнуть. А там она, вниз сигать собралась. Красивая, молодая, с бутылкой эля. Вот теперь у нее девять жизней, а к суициду не тянет.

И волшебница поднесла кошку к открытому окну и попыталась выбросить животное на улицу.

И хоть этаж был второй, кошка вцепилась когтями в руку экзекуторши, впрочем, не причиняя последней ни капли вреда.

— Жить хочет, даже кошкой, — резюмировала Андриана и отпустила животное.

— А это Иегупоп девяносто пять. Нет, это не возраст, —  видя, с каким почтением я смотрю на попугая, сказала ведьма. — Это год рождения. Закладки с наркотиками оставлял в моем подъезде. Я эту ауру преступника на раз чую. Теперь вот пусть попробует что-нибудь спрятать.

И правда, в клетке птицы не было даже ванночек с водой и кормом. Они стояли отдельно. И пользоваться ими можно, только просунув клюв между прутьев.

— А это — женщина неопределённого возраста, которая за еду убьёт и не поморщится.

— Лжете всё, про меня точно обманываете. Это я просто от наркоза не отошла еще.

— Да полно врать-то, — Чилентановна была беспощадна.

— А вы безответственная, так вот превращениями заниматься. Это незаконная магическая деятельность.

— Фу-ты, ну-ты, хомяки о законе заговорили. Ешь и спи, ты ведь о таком отпуске мечтала? — и Андриана, закончив экскурсию по своему зоопарку, ушла  по  делам.

Кошка тут же стала пытаться вытащить попугая из клетки, вряд ли думая о его свободе, а не о своем желудке. Ворон Иван Иванович сел на полку с книгами и стал изучать  корешки с названиями. А я, повинуясь инстинкту, снова стала запихивать за щеки кусочки еды.

Потом, передохнув, выплюнула всё обратно и попробовала наладить контакт с  товарищами по несчастью.

— А она кого-то уже расколдовывала? — спросила я, ни к кому не обращаясь.

— При мне — нет, — сказала  кошка Ника  и, оставив попугая в покое, прыгнула на журнальный столик.

Потом, мурлыча песню «Она не твоя», стала пытаться зацепить меня когтями за ухо.

Иван Иванович, шурша крыльями, слетел с книжной полки и, устроившись на подоконнике, низким простуженным голосом сказал: «Всего лишь пошутил, что ей помела не хватает и ступы. А ведь она мне понравилась, хотел познакомиться». Ухажер-ворон вздохнул и заснул, спрятав голову с седым хохолком под крыло.

Разговор пришлось прекратить: вернулась Андриана Чилентановна.

Она раскладывала покупки на кухне, когда в квартиру позвонили.

Ведьма, раздражённо шаркая тапочками, прошла в коридор.

— Здравствуйте, бабушка, — послышался мужской голос с лестничной площадки.

— Какая я вам бабушка?

— Мы — социальная служба. Вам положена путевка в санаторий, несите паспорт и все документы, —  в комнату, оттесняя волшебницу, зашли мужчина и женщина.

Андриана растерянно плюхнулась в кресло, а ворон Иван Иванович прокаркал: «У меня всё в комоде в спальне».

— Да кто же вас за язык тянет?— поинтересовалась я.

— Но сначала сделаем прививку, без неё в санаторий никак нельзя, — проговорила женщина, доставая из сумочки шприц. Второй визитёр встал сзади и своими ручищами вдавил волшебницу в кресло.

— Чёрные риэлторы, — отчетливо проговорил попугай.

— Риэлторы, щёрные! — шепеляво завопила я, плюясь мюсли. Кошка Ника вцепилась когтями в руку со шприцем. Иван Иванович сел на голову второго бандита и стал клевать в лысую макушку. А Андриана быстро сообразила, что к чему, и прошипела заклинание. Всё на мгновение замерло. А потом вместо грабителей по полу поползли два огромных таракана. Их тут же поймал Иван Иванович и в клюве отнес в банку из-под корма. Волшебница захлопнула крышку.

Но не успели мы все облегченно вздохнуть, как в квартиру снова позвонили.

— Кого опять нелёгкая принесла? — ворча, ведьма снова пошла открывать двери.

Совсем как обычная бабуся ворчит, подумала я, переводя дух после недавнего приключения.

— Здравствуйте, Андриана Чилентановна, я соседка по площадке. У меня к вам огромная просьба.

— Ну проходите, — нелюбезно сказала наша мучительница, и я увидела симпатичную молодую женщину в джинсах и футболке, а за ней следом мальчика лет пяти.

Мальчик был прехорошенький: с тёмными локонами, с огромными голубыми глазами.

Всё портили зеленые точки на лице и руках.

— Вот, ветрянка, в садик нельзя, а мне срочно надо на работу. Если не выйду, хозяйка за отработанный месяц не заплатит.

— У вас есть хозяйка? — удивлённо спросила Андриана.

— Не у меня, у магазина. А впрочем, и у меня. Так посидите с Илюшей? Он спокойный. Вы ему мультфильмы включите, он  целый день просидит на диване. А еду я  занесу, просто сразу не стала брать. А у вас микроволновка есть? — и юная мамаша устремилась на кухню.

— Нет у меня ничего! — прокричала ей вслед колдунья.

— Вот же она. Я сейчас контейнеры с едой принесу. Вы курочку любите? Там и вам хватит.

— Мама, мама, это — зоопарк? — наконец подал голос малыш.

— Ой, и правда, сколько у вас животных. У вас контактный зоопарк? А  у нас слишком маленькая квартира, негде их держать.

Женщина усадила сына на диван, нашла пульт от телевизора и включила детский канал.

— Я сейчас контейнеры с едой занесу, не закрывайтесь.

Наконец-то мама мальчика  распрощалась: «Вечером приду, часов в девять».

Андриана даже возмутиться не успела.

Потом колдунья села в кресло напротив дивана и вдруг подлетела к мальчику. Вернее, это мне так показалось. На самом деле кресло было на колесиках. Но то, что пожилая дама так легко сдвинула его с места, показалось мне магией.

— Мерзкий огр, тоже пробрался в этот мир?!

Мальчик удивлённо посмотрел на тётку, загораживающую ему экран телевизора.

— Не радуйся раньше времени, ядовитое семя. Сейчас я тебя уничтожу.

И Андриана протараторила абракадабру, состоящую из глухих шипящих. Повторить смогли бы, наверное, только  змеи.

Илюша вдруг из красивого мальчика стал превращаться в сморщенного старичка. Засеребрились сединой его кудри, кожа покрылась морщинами и только голубые глаза никак не желали блёкнуть и стареть.

Андриана замолчала. И молчала довольно долго, словно сама себя заколдовала.

Потом забегала по комнате,  отчаянно причитая: «Что я наделала. Проклятый огр, если бы не наша давняя вражда, разве бы я так обмишулилась?»

Потом она унеслась на кухню, и скоро запахло валерьянкой или корвалолом, я в этом плохо разбираюсь. Наверное, всё-таки валерьянкой. Кошка Ника странно заурчала, словно в неё вселилось девять её сущностей.

Вернулась ведьма в полной прострации. Она откатила своё кресло назад и упала в него, видимо, совсем без сил.

Мальчик встал с дивана и подошел к Андриане.

— Тётя, вам плохо? Скорую вызвать? Я бабушку два раза спасал. И вас спасу. Где ваш телефон?

— Не надо, малыш, мне уже хорошо, не бойся. Хочешь, поиграй с кошкой или с хомяком.

Ника, лизнувшая на кухне валерьянку, стремглав забралась по шторам к самому потолку, откуда прыгнула на люстру, сверкая глазами.

А меня вытащили из клетки и прижали к себе маленькие детские руки, покрытые седыми волосками и складками старческой кожи.

Мальчик шептал  ласковые слова, а я с ужасом слушала удары его сердца. Оно то билось, то замирало слишком надолго. Я забыла точное медицинское слово, но в том, что это очень опасно, я была уверена.

— Давай покорми ребенка, уже обед, — вывела я ведьму из ступора. Пока обед разогревался, а Илья сидел на кухне, я, позвав колдунью  в комнату, рассказала о реально большой проблеме.

 — Всё, я этого не переживу, — застонала ведьма.

— Да не ной, просто верни всё назад, ну а потом, когда пацанчика заберут, и нас расколдуешь.

— Не могу, — завыла волшебница. — Нельзя ничего вернуть назад в этом мире. Заклинания действуют только в одном направлении. Думаешь, я не хотела Иван Ивановича в человека вернуть? Сидели бы с ним, в шахматы играли.

— Вот щет! То есть? Как не можешь? — возмутилась спикировавшая с люстры  кошка Ника.

— Не могу, в волшебном мире моё место другая баба заняла. Та, которая меня придумала.

— Да чёрт с нами, мальчику помоги! — пробовала я воззвать к разуму охваченной паникой  Андрианы.

— Это что значит — чёрт с нами?! Я не согласен, это моя квартира, — Иван Иванович слетел со шкафа и стал важно ходить по ковру, нудно перечисляя свои жизненные достижения.

Кошка выразила свой протест, оцарапав мне пушистую спину.

— Я покушал, — остановил спор старческий голос мальчика. — Что-то я устал, а где у вас спать можно? И ребёнок-старичок, не дождавшись ответа, лёг на диван и закрыл глаза.

— Эх, знать бы, по чьей милости я тут оказалась, — шёпотом сказала Андриана Чилентановна, укрывая заколдованного мальчика  пледом.

ПРОДОЛЖЕНИЕ: http://nerlin.ru/publ....-0-9355