Часть 1

Наркоманка

Почему все люди такие одинокие? Почему бог сотворил людей, но сделал так, что они не находят друг в друге родственника? Наверно бог  хочет, что бы все любили только его. А может быть во всем виновны Адам и Ева? Может они-то находили друг в друге то, что нам приходится искать где-нибудь в другом месте, но им стало скучно…

"Литература – это исповедь,

Под видом исповеди – проповедь,

Для тех, кто ненавистен, – отповедь,

Для всех, кого ты любишь, – заповедь”.

                                           (Лев Ошанин)

Она была, и есть, и вновь…

Как друг она, ей дорожим.

Но охраняем мы любовь -

Когда от холода дрожим.

                                          (Дарья Демичева)

Глава 1

Я тебя люблю

Он никогда не услышал от меня, что он урод. Даже когда мы ссорились, даже когда я готова была убить его. А он был уродом.

И пишу я сейчас об этом, потому что хочу ему отомстить. Я не говорю, что именно он поломал мне жизнь. Нет, это сделала я сама, но он мне в этом сильно помог.

Мне шестнадцать, а я уже все успела потерять. И  любовь, и здоровье, и будущее… Единственное, что мне осталось, так это - писать. Сочинять я умею стихи, а вот с прозой туговато. Поэтому я буду просто  писать правду, о том, что было. И мечтать…

                                                                 *****

О моем детстве можно рассказывать долго. О том, что я была трудным, просто невозможным ребенком; о том, что я всегда добивалась того, чего хотела; о том, что не боялась ни бога, ни черта. О том, что у меня всегда все получалось…Папа говорит: захотела поплыть - поплыла, села за руль - поехала. В школе все легко, в музыкалке – лучшая,  и т.д. и т.п.

Вплоть до того момента, как я в четырнадцать лет влюбилась. И тут ушла из-под ног земля. Любовь не была безответной и не была внезапной. Мой одноклассник на 8 Марта пригласил меня на танец, а потом спросил что я делаю вечером? Я ответила, что танцую на школьной вечеринке с ним. Он улыбнулся и спросил:

– А потом?

– Ничего.

Мы привыкали друг к другу постепенно, пока простая симпатия не переросла во что-то очень большое. Но, как и у большинства людей, эта первая любовь оборвалась. Как выяснилось, через три дня еще не законченная, и не прошедшая. Я его бросила ради мимолетного увлечения. А когда поняла свою ошибку, было уже поздно.

Странно конечно в пятнадцать лет применять словосочетание " мимолетное увлечение ", но как сказать по-другому я не знаю. Тогда на горизонте показался парень на целый год старше меня и, как мне показалось сразу, интересней. Но зачем он мне нужен был такой? Верней, зачем ему нужна была я?

У нас так ничего и не получилось. Я знала, что он ко мне ничего не чувствует, я ему была не нужна, и простую симпатию приняла за любовь. Я каждый вечер приходила домой в слезах, пока однажды не решила: «все, хватит!». Я позвонила ему и спросила по телефону:

– Это все? Между нами все кончено? Просто я хочу, что бы ты это сказал.

– Да.

И тогда мне показалось, что я оказалась в очень страшном положении. Первая любовь не давала о себе забыть, но мой парень уже встречался с другой, той, которая любила его с первого класса. Больше нравилась нашей классной руководительнице…почему? Она была моей подругой, моей одноклассницей… Ведь он только недавно говорил, что любит меня, а вчера я увидела в школьном коридоре, как она стоит возле него, плачет, – видно признается в любви, а потом бросается ему на шею, и он ее обнимает.

И были потом мои слезы, но еще оставалась  уверенность в том, что я и он созданы друг для друга, и быть нам вместе – судьба. Пусть пройдет неделя или десять лет, это не важно! Я не собиралась ненавидеть ни ее, ни его, по крайней мере на глазах у всех. Я была гордой и все чувства прятала далеко. Я была злой, грубой и невнимательной, а он нежный, добрый и внимательный. А противоположности сходятся.

После этой любви остались дрожь в руках, спотыкание на ровном месте, и потерялась уверенность в себе. Ну, скажите, как его можно было разлюбить? Помню, едем мы на велосипеде по лесу, а он останавливается и показывает на дерево:

– Смотри, видишь? – спрашивает у меня.

– Нет.

– Белка.

В общем, белку я не увидела, а вот он смотрел на меня как на маленького ребенка. Наверно это была нежность в его душе… глазах…

А еще он чувствовал то же, что и я: уроки закончились, и мы шли из школы.

– Сегодня встречаться не будем. Будем готовиться к контрольной.

Я была абсолютно согласна.

И мы разошлись. А в обычное время, вечером, пришли на наше место друг к другу на встречу.

А еще, когда я лежала в больнице, в кардиологии, когда я сидела возле кабинета УЗИ, и мне было до боли одиноко, и я мечтала о том, что он сейчас придет, он…

Я оторвалась от своих мечтаний и увидела, что он стоит рядом. Первым моим порывом было обнять его, но я лишь подпрыгнула на стуле. Мы тогда еще не обнимались, не целовались и даже не держались за руки. Опустим, до какого отчаяния доводило меня это наше поведение, но я сама была виновата. Даже когда он решался было меня обнять, я так на него могла в тот момент посмотреть, что у него пропадала всякая охота.

А еще на мой день рождения он подарил мне мягкую игрушку, на которой было написано английскими буквами "Я тебя люблю”.

А когда он провожал меня в последний раз, он произнес это самое вслух:

– Я тебя люблю…

Я осталась стоять на площадке перед своей квартирой, а за ним закрылись двери лифта.

Он почти плакал, а мне стыдно было это слышать и видеть. Мне этого не надо было в тот момент. Я была увлечена другим. Но у меня хватило совести хотеть, что бы мой бывший парень был счастлив, и чтоб меня не мучила совесть. С ним я была счастлива. А без него я бы была счастлива? Не знаю, но я очень этого хотела.

Может этот мой поступок спас его от меня. Со временем мы стали просто друзьями. И именно потому, наверно, что внутри любили друг друга. Просто нам нельзя было почему-то быть вместе.

Судьба… не судьба,… поди тут разбери в делах божьих.

Я уверена, что он бы меня простил, если бы не его желание отомстить.

Его звали Вова, а меня зовут Даша.

Одно хорошо в этой истории, что сейчас я его уже разлюбила.

Может быть, нас судьба сведет снова, может быть я в него снова влюблюсь, но сейчас я чувствую себя отпущенной на волю. Плохо, что в моей жизни это не единственная история любви, и от другой мне уже не освободиться никогда.

Сразу после той неудачной  любви у меня появилась подружка по имени Лида. Она научила меня глотать "колеса” и прогуливать уроки. И в этом деле ученицей я была хорошей. Если до этого момента я за десять лет учебы в школе со страхом прогуляла только один урок физкультуры с одноклассницами, то теперь, благо дело, я всегда была простужена, я раз за разом приносила в школу справки от врача, что две недели, как болела.

Потом я познакомилась с Лидиными одноклассницами, которые меня чуть не избили. Побили Лиду, а я ничего не могла сделать. Только взяла в руки нож, и сказала одной из них:

– Я сейчас перережу себе вены, если вы не оставите ее в покое, - и приставила нож к запястью.

Я ревела и не знала, как Лидке помочь. Одна из ее одноклассниц отобрала у меня нож, но, все-таки, Лиду оставили в покое. Это ей было за то, – сказали они, – что она научила меня глотать "колеса”. Зато на следующий день одна девочка из их компании сама накушалась таблеток, так, что пришлось вызывать ей "скорую помощь”. А ту девчонку, что отбирала у меня нож, нашли голую, без сознания, на стадионе возле школы, после того, как она объелась дурмана. Я одного не могла понять: как с ней живет ее мать? Я даже предположить не могла, что дома она может быть другой, не такой жестокой. Ее давно пора из дома выгнать, как ее можно любить? Даже матери родной…

Этот жестокий мир…

Потом я узнала, что Лида меня обманывает, постоянно придумывает какие-то истории. Она сама мне призналась. Я смотрела на нее круглыми глазами и не могла понять:

– Но зачем, Лида?..

– Просто я другая. Но я тебе обещаю, честное слово, что больше не буду. Ты совсем не такая, как другие, с какими подружками я общалась раньше, мне просто стало стыдно тебя обманывать. Я тебе сказала, что была беременна, но я это выдумала.

Потом оказалось, что ничего она не выдумала. Просто есть  люди, которым обманывать нужно, как воздухом дышать. Так их когда-то научили.

Однажды ребята со двора зафукали мои рассказы о том, как я глотаю "колеса”.

– Ты думаешь – крутая? Ерундой страдаешь! Хочешь настоящий кайф попробовать?

Тут я остолбенела и обозвала их:

– Наркоманы.

Славик обиделся даже и растерялся:

– Пипец, ты меня задела…

Они тогда еще сами были новичками в этом деле. Я же и не понимала, что они по-настоящему наркоманы. Они говорили "ширка”, они предлагали мне маковую соломку. Тю, разве ж это наркотик? Героин – вот это наркотик. А это… непонятно что!

Шло время. Я видела пацанов под ширкой. Они становились в те часы вежливее, услужливее, добрее, (куда это все потом делось?) вот таких людей я любила. А остальных ненавидела.

И однажды я согласилась.

Вот в "Бригаде” Сашу Белого наркотик не взял. Еще есть у меня знакомый, что после первого раза его так тошнило, ему было так плохо, что больше он ни-ни. А вот меня взяло, блин! И димедрол нашелся, который добавили в ширку, что б не тошнило…

И почему так? Одним везет, другим – эх…!

Я только что задалась вопросом: почему нет такого человека, который бы попробовал, ему бы было очень хорошо, и на этом он бы остановился? Узнал бы что это такое и все, табу. Нет, не знаю я таких людей…