Пятница, 29.03.2024, 13:02
Приветствую Вас Гость | RSS
АВТОРЫ
Алина Нечай [1918]
Алина Нечай
Форма входа

Поиск

 

 

Мини-чат
 
500
Статистика

Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0
Top.Mail.Ru Яндекс.Метрика © 2012-2023 Литературный сайт Игоря Нерлина. Все права на произведения принадлежат их авторам.

 

 

Литературное издательство Нерлина

Литературное издательство

Главная » Произведения » Алина Нечай » Алина Нечай [ Добавить произведение ]

ДОРОГА В АД, часть 2, глава 18-2

Папа пошел к врачу. Она ему прочитала аннотацию к солиану. Ко мне вернулся он радостный:

-Это лекарство, ну как специально для тебя. Что бы ты не лежала, что б стала живее; все, чего не хватало в респолепте.

-А еще она сказала, что от него худеют.

Именно это мне сильно понравилось, и я загорелась желанием начать пить его как можно быстрее.

-Ага, что там такое она читала. Короче, я сейчас пойду в аптеку, - она выписала рецепт на пять таблеток. Если пить их по четвертинке, - так же она сказала? – хватит тебе пока с головой. А потом мы приедем и купим у нее целую упаковку. У нее там на десять гривен дешевле, чем в аптеке. Да не это главное, нам надо, что б у нас с ней отношения были хорошие. Ну все, я пошел в аптеку. Подожди меня здесь.

Аптека была совсем рядом, а я сидела и думала: "Боже, как же не справедлив этот мир… мама в воскресенье вернется и сразу ко мне. Как я буду ей в глаза смотреть? Что я ей скажу? Подумаю потом”.  

Вернулся папа. Солиан оказался большими, круглыми, белыми таблетками, которые легко можно было разделить на четыре части. Мы с папой зашли в отделение, что б папа отдал дорогое лекарство старшей медсестре, и мы с ним попрощались.

Глядя вслед ему, Валя – одна из постоянных пациенток – спросила меня:

-Это твой брат?

Я усмехнулась:

-Нет, это мой отец, - сказала я, повысив голос.

Она продолжила:

-Красивый какой, а жена у него есть?

-Есть, есть…

В палате со мной лежали три бабушки и Таня 22 лет, ростом 158 см и весом 43 кг. Две Бабушки были сильно верующие, постоянно стояли, уткнувшись в молитвенник и молились: утром, когда вставали, перед принятием пищи, перед сном…  Я зашла в палату и села на кровать:

-Моя мама не виделась со своей мамой 6 лет, и не успела доехать, бабушка три часа назад умерла… так и не увидев маму перед этим…

 У каждого была своя трагедия. Одна из бабушек вспомнила то, что и она пережила:

-Если бы у меня не умерла дочь, я бы никогда не пришла к богу. Ей было 18 лет.

Я подумала, уместно ли это будет, но все равно спросила:

-А от чего она умерла…

-Врожденный порок сердца.

Вторая бабушка пролежала последние полгода дама в кровати, не вставая. При этом похудев на 20 кг.

-Я думала у меня в животе рак  и не хотела его кормить, - смеется она теперь.

Она даже не знала, что килограмм сала стоит теперь не 7 гривен, как полгода назад, а 17.  Когда я ей об этом сказала, она не поверила:

-Да вы что?!

-А вы говорите – Янукович хороший, пенсию поднял до 284 гривен, - хотя именно это мне нравилось, теперь я бы получала не сто гривен, а 284. – Мясо, например, уже от 25 гривен килограмм.

Потом бабушка прочитала в газете и процитировала вслух:   

-"После выборов пенсии опять станут прежними”.  Зачем они вообще их поднимали?! Лучше бы они вообще этого не делали!

Зато вторая бабушка сказала:

-А вы читали, что Ющенко обещает пенсию 430 гривен?

Я слушала и думала, что я пока не за Ющенка, не Януковича.  Я не думала, что что-то может измениться, и что кто-то может что-то изменить в нашей стране.

С Таней же случилась другая история. На обходе врач к ней прицепилась:

-Ну. И зачем ты выпила столько таблеток? А потом же еще и спиртного добавила, да?

Таня только кивала головой.

-Ты много пьешь? – Врач скорее утверждала, чем спрашивала.

-Да не пью я! У меня времени нет. Я работаю сутки через сутки…

-Ну вот, сутки работаешь, сутки пьешь.

-Нет, я сутки работаю, а сутки сплю. Вы не понимаете, как там устаешь…

врача конечно же это не сильно убедило. Впрочем, как и меня. Я поняла, что Таня не алкоголичка, но и не святая. Как я в прошлом.

-А зачем ты руку себе прожгла? – Спросила врач.

-Не знаю, я тогда не понимала, что делаю.

-И больно не было?

-Нет, - отрицательно покачала головой Таня. – Я ничего не чувствовала.

-Конечно, столько таблеток, а потом еще и водки, - сказала врач и перешла к следующей больной…

После обхода Таня  рассказала:

-У меня украли из сумочки только полученную зарплату, и кто это мог сделать? Свои же… Я работаю в частной хлебопекарне, и коллектив у нас маленький, хотя работа тяжелая. Я получила 200 гривен и положила их в сумочку, а сумочку повесила в кабинете на стул. Вышла на 20 минут, а когда вернулась, то денег уже не было. Жалко, что работа адская, я стою у бочки и мешу тесто…

И это делает девочка, что весит 43 кг.

-В общем, убиваюсь за копейки, но я не жалуюсь. По крайней мере не жаловалась, пока у меня не украли зарплату. Но это ведь еще не все, - меня избили менты. Им надо было закончить свой план, и они подложили мне в сумочку маковую соломку, которую потом "нашли”.   

-А свидетели?

-Так менты и свидетели…  я сняла в больнице побои, написала встречное заявление. А однажды прихожу домой, а в дверях бумажка, в которой говорится, что мое прошение отклонено! Туту у меня крыша и поехала. Я выпила 18 "колес” , потом пошла с друзьями в бар и добавила сверху водки. Мне стало плохо, я зашла за бар и в одиночестве сделала себе дырку в руке.

У Тани было забинтовано запястье. Она прожгла себе зажигалкой руку до кости, и теперь ей каждый день медсестры делали перевязку. Кому – что, а дурному – розетка.

Я вспомнила себя. После того, как мои родители узнали, что я наркоманка и заставили меня лечиться, а потом я узнала, что Валик меня обманывает, я начала резать себе вены. Постоянно приходила домой, и мама бралась их мазать мазями и бинтовать. Наши больничные медсестры мне напомнили маму. Они с такой же заботой и без презрения за нами ухаживали. Нам вообще повезло с большинством медсестер и нянечек…

В нашей палате не было никого, на кого б страшно было смотреть. Только по соседству периодически кричала женщина. Было очень похоже на сирену: сначала тихо, потом громче, громче, громче…на секунду тихо… и опять. Бедная. Сколько лет она уже так? Спокойная, только когда спит после укола. Юля – молодая красивая медсестра -  по нескольку раз в день бежит к ней, что б уколоть. И без злобы. Здесь все как-то по-человечески.

Проклятая шизофрения! Честное слово, я бы жила со СПИДом, только избавьте меня от этого сумасшествия!                     

Мне страшно было подумать, что Таню могут арестовать. Я сидела в кровати и думала об этом, а потом меня озарило:

-Послушай… тебя ж не могут арестовать! Ты же сумасшедшая…

она кивнула:

Я четыре года назад уже лежала тут. Мы с мамой решили, пусть сюда приходят и берут с меня показания…

Вот ментам в этот раз не повезло! Не на ту нарвались, что б закончить свой план.

-А у меня теперь не осталось никого, ни друзей, ни любимого человека.

-А что с друзьями?

-Наверно потому, что "друзья” такие были. Они меня так и оставили одну, когда я за баром себе руку поджигала.

-А кто у тебя любимый человек?

-Турок, сказала она наполовину с гордостью, наполовину с сарказмом. – Он мой директор.

-Он знает, что ты в психушке?

-Нет. Когда он звонит, папа просто говорит, что я в больнице.

-Но он же все – равно когда-то узнает?..

-Ну и что?

Она и сама не знала похоже, говорить ему или нет.

-Он у меня такой смешной. Слушаем мы, например, турецкую музыку…

-Угу, я тоже очень люблю турецкие песни.

-Да, и мне очень нравится. Так я спрашиваю у него: о чем поют? Он подумал – подумал… короче, - говорит, - девушка – дура, и пошла она на х…й!

Тут мы с Таней и зарж… засмеялись.

-А почему ты говоришь, что его у тебя нет?

-А думаешь, он захочет быть вместе с такой?

Ну, это были их проблемы. Только сильно мне было похоже, что она-то его любит, а вот он ее… нет.

Когда Таня вышла из палаты, что б покурить в туалете, та бабушка, что придумала себе, что у нее рак, прочитала мои мысли:

-Поиграется он с ней и бросит. А время- то идет. Кому она нужна потом будет?

Ну, с этим я бы поспорила, ведь "даже если вам немного за тридцать, есть возможность выйти замуж за принца”. В основном умная бабушка в этом случае немного отстала от жизни. Но хорош же любимый, который заставляет каторжно ее работать, на себя и за копейки. По-моему, она сказала 2000 гривен в месяц.

 В пятницу утром  на обходе врач встала передо мной:

-Солиан будешь принимать с понедельника.

-Почему?

Я не обрадовалась. Мне хотелось почувствовать его действие как можно скорее.

-На выходных меня не будет, кто тебе поможет, если вдруг станет плохо? Ты согласно со мной?

Я категорически была против!

-Вам лучше знать, - улыбнулась я ей.

В воскресенье из Ростова вернулась мама и с автобуса направилась ко мне. Я переживала и не знала, чем я ее буду утешать, но, когда увидела ее – в черном платке и с перекошенным ртом – то обняла и спросила у нее, как она? Она держалась, но видно было, что у нее горе. Она долго рассказывала о своих родных, мы сидели за столом.

-Я была у Лешки, когда зазвонил телефон. Лешка взял трубку, а я услышала голос отца. И туту Лешка изменяется в лице и спрашивает: "Когда”? он положил трубку, а я кричу: "Нет, не говори мне. Я не хочу ничего знать”! Я думала, я с ума сойду.

Я не знаю, почему люди думают, что сойти с ума – это только престать что-то понимать и адекватно реагировать на окружающих. Сойти с ума – это в первую очередь почувствовать такое животное возбуждение, которого ты не можешь понять и вот от него-то ты и сходишь с ума. Те, кто любят секс, просто глупые люди. Или счастливые люди… я же после того, что пережила, сначала давала себе клятву, что теперь у меня под боком обязательно будет парень, а потом я поняла и стала бояться, что б вдруг это чувство не повторилось. Нет, секс – это конечно хорошо, только не такой, какой нужен был мне, когда я сходила с ума.

Так вот, теперь, когда люди говорят, что могут сойти с ума, я им завидую, ведь они не знают, о чем говорят.

Она много говорила о родных. И о том, что все они были похожи больше на сумасшедших - чем на нормальных. Мамин отец – экстрасенс, пытается лечить людей; верит в дьявола – царя земли – больше, чем в бога. Мамины тетки пьют водку и почти слепые…Лешка развелся с женой, а их дети – два мальчика – которые в детстве нежно любили  друг друга, готовы теперь поубивать один одного. Они даже в школу ходят по отдельности, по-другому по дороге подерутся. Один живет с мамой, другой с отцом, и все вместе в одном блоке общежития. Лешку «бьют нервы», а него есть оружие – он охотник, и мама боится, что б они там не поубивали друг друга. Дядя обвиняет во всем жену, жена – его… (она передала нам с Настей в подарок дорогие духи). И все вроде бы по-своему правы. Двоюродный брат мамы живет и с женой и с любовницей, у которых от него дети, и никак не может бросить ни ту, ни другую.

Мама понизила голос:

-Я тебе сейчас что-то расскажу… только если ты конечно не боишься.

-Ой, боюсь! Ладно, рассказывай.

Маме это давалось с трудом, но ей надо было с кем-нибудь поговорить.

-Когда мама лежала уже в гробу, мы ночью с Лешкой сидели возле нее. Там такой обычай, гроб выносят во двор и кто-нибудь должен быть рядом до утра. Уже почти утро было, когда я смотрю на мамино лицо, а оно на моих глазах разглаживается и становится молодым – молодым, совсем без морщин; такой, какой она была в молодости, еще до того, как начала пить… а потом, может мне показалось, но как – будто задрожали ее веки. Я кричу: "Лешка, Лешка! Посмотри! Мама моргнула, ты видел?”… Он смотрит и тоже говорит: "Видел!”… и птица какая-то над нами летает кругами и кричит. Наверно мама нам хотела что-то сказать. А потом смотрим, а она начинает стареть. Лицо сморщивается, и сморщивается… и вот уже она опять старая и черная.

Я сидела и думала, что хорошо просто послушать, а что надо чувствовать, когда это происходит на твоих глазах?

-… Я только хотела, что б она меня простила, что я так и не приехала, когда она меня звала. Потому, что я наконец-то поняла, что это не главное, что она пила. Я поняла, что все перед смертью становится не так важно. Я отцу тоже говорила, а он сказал, что я забыла свою мать. Что это бог так сделал специально, что бы мы с ней не поругались перед ее смертью.

В этом был смысл.

-…А отец… я ж говорю, у него наверно такая же шизофрения, как и у тебя. Говорит на следующий день после похорон, что связался со своей покойной женой, и она его успокоила. Мол, маму мою она там встретила и провела, чтоб дьявол, который старается души умерших забрать себе, ее не тронул.

Может это и бред, но так было надо, что живым людям можно было как-то дальше жить. Не знаю, как маме, но мне это надо было.

Комиссия могла быть в любой день, на следующей неделе. Что б мне не лежать туту лишние дни, если комиссия будет например в понедельник, мама дала мне телефонную карточку, что б я сразу позвонила. Они бы с папой приехали меня забрать на следующий день.

В понедельник утром мне уже надо было идти к старшей медсестре и брать у нее солиан, а не респолепт. Я боялась. Боялась, что это лекарство на меня не подействует и, чего хорошего, мне станет хуже. Я попросила у бабушки, которая похоронила свою дочь, молитвенник и переписала себе в тетрадь Отче Наш. Стала в правильном направлении, которое она мне показала; прочла и перекрестилась. Я решила, что с этого дня буду читать эту молитву каждое утро, а еще лучше, буду лекарство запивать святой водой.

Я давно поняла, что не врачи лечат, а вера. Столько женщин здесь лежали годами, и что? А ничего. Никакой респолепт им не помогал. Ведь так и со мной могло быть. Только благодаря тому, что мама часто ходила в церковь и много молилась за меня, мне и помогло.

Наушники поломались. То я хоть в одно ухо слушала, и вот на тебе, я осталась совсем без музыки. Пришлось доставать Гарольда Роббинса и читать его. Перед этим у меня попросила что-нибудь почитать та бабушка, что не знала, как подорожало сало. Когда увидела, что я ей даю, то сказала, что давно когда-то читала эту книжку, и Гарольд Роббинс ей очень нравится. Взяла, и перечитала ее еще раз. Это была очень откровенная книжка. Да, кто молитвенник читает, а кто всякую…

Еще я занимала себя сочинением стихов.

Соседки меня попросили почитать стихи вслух. И я прочла все, что написала тут, в больнице. После этого меня просили читать еще не раз. Я-то сама не могу сказать хорошие мои стихи или плохие? Я иногда так много писала, что уже не могла понять, где рифма, а где сто – попало. Меня мучил вопрос: мои стихи классные или нет? Всегда все было наоборот: то, что мне нравилось, было окружающим непонятным. То, что мне легко давалось и в чем я сомневалась, приводило в восторг даже отца. Но все – равно лакмусовой бумажкой на стихи была мама. Я много лет назад злилась, когда она говорила, что мои стихи – полная туфта. Потом и ее "хорошо” меня не устраивало. Мне-то казалось, что я ого – го!.. И вот однажды, после того, как меня подлечили, она сказала: "Класс… это очень хорошие стихи, и их действительно не сравнить с теми твоими первыми”.

Когда меня снова попросили что-нибудь почитать, я не смогла. Я уже выдохлась. Читая вслух, я нервничаю и переживаю; хочу, что б до всех дошло то, что понимаю и я… и поэтому я сказала:

-Сейчас не хочу, потом как-нибудь.

Я на прогулки не ходила, а Таня ходила. Иногда вместе с нашим женским отделением гуляли через сетку и мужчины, как сегодня. Мне б было как-то стыдно даже посмотреть в их сторону, а молодые девчонки в основном искали даже здесь себе развлечений. С кем, с больными? – думала я. Вот вылечатся, тогда пожалуйста…

Танька после прогулки принесла записку и сунула мне под нос. Я прочла: "Таня, я тебя люблю. Мы обязательно будем вместе, ты самая красивая девушка на свете”. Подписался он каким-то нерусским именем, еще написал сколько ему лет и где он работает. Я не обратила на это внимания. В записке была его фотография, сделанная видимо для паспорта.

-Он, что, - грузин?

 -Армянин, - радовалась Таня.

-Они в тебе свою видят. Ты очень похожа на турчанку.

-Мне говорили, что если б я жила в Турции, там бы никто не подумал, что я русская.

Таня была маленькой, но пропорциональной. Я подумала, что бы этот армянин сказал, когда увидел ее голые ноги, как видела я перед сном? Очень красивые ноги. Но она  ходила в спортивном костюме, который скрывал ее фигуру.

Комиссия была только в четверг. Родители приехали в пятницу. Две набожные бабушки выписались еще вчера, а третья – сегодня. Таня лишь наблюдала, как я переодеваюсь:

-Что я без вас буду делать? – она чуть не заплакала.

 -Не переживай, к тебе кого-нибудь подселят, - я сама переживала и нервничала.

Кроме того, мы для Тани были слишком тихими, слишком нормальными, она даже замолкала на полуслове, вдруг начинала матюгаться. Мне был вновинку мой новый образ, и я про себя улыбалась. Думала: знали б они…

Таня сказала:

-Но я не хочу никого кроме вас.

И я поняла, что даже не совсем святым людям нужно общество нормальных людей. Я бы порадовалась, если б так не спешила домой. В джинсовой юбке, впрочем, как и во всей новомодной одежде, собачка на молнии была слабенькой, когда я ее дернула, то она сломалась.

-Блин.

-Не спеши ты так.

Да я и сама это понимала.

Я кое – как застегнула молнию и сказала Тане, как было здесь принято:

-Пока, Таня. Желаю выйти отсюда не через два месяца, а намного раньше! Пока.

Таню должны были обозначить на группу. Когда эта процедура у меня была в первый раз, я ждала именно два месяца…

Когда мы с родителями были уже в своем дворе, я увидела в окне кота… и у меня отвисла челюсть. Во-первых, он стал в два раза больше, во вторых, он стал пушистым – пушистым; в третьих он на пузе поседел. Он стал настоящим красавцем.

-Мама… - Протянула я, - он же красивый какой!

-Ну! Породистый!

Брали гадкого утенка – получили белого … то есть черного лебедя.

Мама привезла из дома свои старые фотографии. Они там их с Лешкой поделили, и то, что досталось нам, мама часто брала и смотрела. А я не могла взять альбом в руки, боялась увидеть бабушку…

Еще неделю назад я боялась посмотреть на рану у Тани на руке, а когда начала пить солиан, мне стало даже интересно. И, когда Таня намочила бинт и сняла его, я взглянула… не так уже и страшно. Вот и сейчас, мое желание увидеть маму молодой и какой красивый был ее братик в детстве, пересилили мой страх.

 



Категория: Алина Нечай | Добавил: АлинаНечай (15.12.2013) | Автор: Алина Нечай
Просмотров: 1594 | Комментарии: 2 | Теги: Алина Нечай, исповедь наркоманки, Дорога в ад | Рейтинг: 5.0/4
Всего комментариев: 2
1 Artur   [Материал]
Нельзя так раскачивать и накручивать свои мозги. Их беречь надо. Это я о действующих лицах   sad

2 АлинаНечай   [Материал]
если беречь свои мозги - нельзя спасти чужие. мы всегда доверяемся "профессионалам" - а зря. потом сё равно. если есть хоть капля сострадания и жалости лезем и ищем истину сами. своими собственными мозгами.

Имя *:
Email *:
Код *:
                                                  Игорь Нерлин © 2024