Литературное издательство
Главная » Произведения » Алина Нечай » Алина Нечай | [ Добавить произведение ] |
Ко
мне снова приехали родители. Меня позвали в вестибюль. Сев
с ними за стол я рассказала о чудесном действии респолепта. -Вы
разговаривали с врачом? Что она говорит? Что со мной? -Что-то
похожее на шизофрению, - объяснила мне мама. - Она нам говорит, что твоя
болезнь врожденная. Она была у тебя еще с детства…только не проявляла себя.
Правда по тебе все равно всегда было видно, что ты ненормальная. Эта болезнь
проявляется у молодых людей. -Когда
меня выпишут? Заберите меня домой… папа
перебил: -Врач
говорит, что еще рано. -Нет,
вы просто не хотите. Если бы вы ее попросили, она бы согласилась… та Кристина,
которая прожила уже 17 лет, исчезла. Пока, конечно, ее еще не вылечили, но
задатки к этому уже были видны. Я перестала ругаться, и… просто совсем
изменилась. Папа
встал из-за стола: -Я
пойду, поговорю с ней. Когда
он вернулся, я услышала: -Сегодня
она тебя еще не отпустит, а в пятницу она уходит на две недели в отпуск, и
пообещала, что выпишет тебя в лечебный отпуск. Господи,
сколько же у моих родителей терпения! Ну почему они меня терпят? Сейчас, вот,
когда представилась возможность от меня отдохнуть, почему папа слушается меня и
болеет за меня? -Класс! Мимо
прошла вестибюльная: -Она
у вас хорошая девочка. Ей здесь, по-моему, уже нечего делать. А я
вспомнила, что когда еще очень плохо соображала, эта вестибюльная увидела, как
я делюсь в вестибюле своей едой с женщиной, которая всю свою жизнь провела в
этих стенах. вестибюльная отозвала тогда женщину. А когда та вернулась, то
прошептала мне на ухо, что вестибюльная ее предупредила, что у меня СПИД, и,
что б она не брала у меня ничего из еды. Но этой больной оказалось все равно –
что у меня есть и чего у меня нет. И вот теперь …она мне улыбается. Потому, что
я тогда пожаловалась врачу. Может, она просто хочет, что б я поскорей убралась
отсюда и, что б не заразила ее не дай бог? -…она
ведь не наша, - продолжала улыбаться вестибюльная. Не
знаю, что она имела в виду конкретно, но последняя ее фраза мне сильно
понравилась. -Вот
видите! – Повернулась я к родителям. – Я не ихняя. -Ихняя,
ихняя, а чья же ты, - смеялся папа. Наверно
она имела в виду, что я совсем из другого города и сюда переехала совсем
недавно.
**** Со
мной в одной палате лежала женщина, которая сошла с ума, по-моему, из-за своей
веры в Кришну. Она постоянно что-то про него читала, потом рассказывала нам с
Настей. Я же
все время задавалась вопросом: за что? Почему я оказалась в дурдоме? Я, как и
она, до того, как сюда попасть чуть ли не на зубок выучила евангелие. Я все
знала: от Матфея, от Марка, от Луки и от Иоанна. Только я все это истолковывала
по-своему. Например, по-моему, Иисус занимался любовью с Марией Магдаленой, -
когда она омывала ему ноги своими слезами и вытирала их своими волосами. Я
верила, что 12 апостолов – учеников Христа – это все один человек. Поведение 12
людей – это будто душа одного человека в разных ситуациях. Этот один – был и
любимым учеником Христа, и Петром,
который, что б спасти свою жизнь, трижды от Иисуса отрекся, и Иудой – который
бога предал. Я
казалась себе ярой христианкой, а эта женщина рассказывала мне, что у Кришны
есть ответы на все вопросы. -Тогда
скажите мне – почему мы все сошли с ума? – Пошла я на спор. Она
даже не задумалась: -Кришна
говорит – потому, что мы захотели стать ближе к богу. Я не
просто прикусила свой язык, я действительно нашла ответ. Ведь я и правда,
последние дни перед больницей хотела только того, что б быть избранницей и
посланницей бога… Мне
стало легче жить. Конечно,
веру из-за этого я менять не стану, но евангелие в руки больше брать не собираюсь.
Теперь я просто боюсь этой книжечки, она запросто может опять свести меня с
ума. Церковь
для меня была не та, куда ходят прихожане и моя мама, церковью я считала дом, в
котором живут наши души. Прийти к церкви, думала я, - это понять все те
ненормальности, которые поняла я. Грехи
не отпустит не один священник, если ты их не отпустишь себе сам. Я даже
исписала в своей комнате все обои, пока не пришла к выводу, что грехи теперь
мне отпущено. Но
сейчас не об этом. Сейчас мне надо было вспомнить как жить? Пока что я была
очень слабой и душой и телом, и ждала пятницы, что б уехать домой… В
пятницу утром я всем улыбалась. Этому способствовало и то, что сегодня я должна
была бы пройти гинеколога, но так, как меня забирают домой – гинеколог
отменялся. Стоя
на пороге своей палаты, я краем уха услышала: -Куда
ее выписывать? Она же… А
врач тут же ответила: -Но
она же улыбается? Я
улыбнулась еще шире. Тут
я увидела маму рядом с собой. Я
обернулась назад, что б попрощаться с Настей. -Никогда
больше сюда не попадай, - пожелала мне она. -И
ты тоже. Пока. -Пока. Настю
тоже сегодня выписывали, поэтому она
была в хорошем настроении и не расстраивалась из-за того, что я ее оставляю
тут. Мы
обнялись с мамой и пошли к выходу, где нас ждал папа. Я вспомнила, что он продал
Волгу, и не хотела в это верить. Папа должен был приехать на старом Москвиче –
нашей первой машине, которая потом перешла в пользование к тетиному мужу. Еще
вчера мне казалось, что история о продаже Волги – это миф, разыгранный для
того, что б меня чему-то научить. Тому, что для меня опять тратятся все деньги.
Я надеялась, что вот выйду я на улицу и
увижу нашу зеленую Волгу…правда сегодня таблетка респолепта подействовала на
меня еще больше, и я почти отказалась от своей мысли. Руки – ноги слушались пока меня плохо, и,
оказавшись на заднем сидении, я сразу определила себя в положение лежа. Разговаривать
с больными об их болезни было запрещено, поэтому я сделала над собой усилие и
рассказывала про новую пациентку в нашей
палате: -Женщина,
лет сорока. В больницу ее привез муж. Сначала он ее связал, потому, что она
сильно буянила. Он уже ничего не мог с ней сделать, - побил, связал и привез к
нам. Папа
не понял: -А
что ж такое? -Она
говорит, что владеет несколькими кафе. Муж ей в этом не помощник, вот она сама,
как белка в колесе и закрутилась. Короче говоря, заработалась. Через
час мы подъезжали к нашему дому. За воротами был виден мамин палисадник. Я
увидела море красивых астр…и подумала, что тут живет бог. Так все было красиво.
Кто-то другой этого не заслуживал. И
все внутри дома мне показалось таким красивым…хоть мы и не сделали ремонт. А
раньше этот сарай меня с ума сводил. Мы стали жить как бомжи, а до этого жили
как люди. Я
прошла в свою комнату, разобрала пакет с вещами и пошла купаться. После ванной,
конечно же надо было привести себя в порядок: выщипать брови, которые за три
недели заросли густым лесом, и сделать маникюр. Ха, когда я села за стол и
поставила перед носом зеркало, взяла щипчики…то мои руки дрожали и отказывались
меня слушаться. Руки были тяжелыми, и я быстро устала. Вот когда я поняла,
какая я еще больная. Дохлая…с большим трудом я проделала такие легкие
процедуры. Зато, когда ногти были накрашены, мне показалось, что я сделала
большое дело. Я выдохлась совсем и завалилась спать. Проснувшись я постирала
свою больничную постель, хотя обычно это делала мама… Утром
мне так захотелось вымыть полы! Что я и сделала. Вот вам и респолепт. Хорошая
вещь. Я чувствовала его действие, правда, действовал он как-то странно: до
четырех часов дня я не знала куда себя приткнуть, мне было как-то странно. Зато
потом мне хотелось петь и танцевать. Я рассказала об этом папе. Папа
подумал: -Вот,
блин, снотворное какое сильное. -Ты
думаешь, это из-за него? -Нуда.
А что, если пить его меньше? -Точно.
Я попробую пить не половинку, а четвертушку. Я
так и сделала этой же ночью, но днем ничего не изменилось. Мы пошли с мамой на
рынок, в центр. Купили продукты и вернулись домой. Сил у меня осталось, что б
лечь и уснуть. Надо же, и снотворного не надо! Почему-то,
если я засыпала днем, то мне трудно было просыпаться, ко мне вроде возвращалась
болезнь. Я чувствовала себя животным, пока не добегала до ванной и не умывалась
холодной водой. В больнице я всегда просила открыть мне душевую комнату и
становилась под холодную струю. Тем более, что 10 минут под холодной водой – и
ты худеешь. А я таки начала понемногу поправляться.
Уже набрала несколько килограмм. Зато перестало болеть в боку, и сердце, и
вообще – все болезни от нервов. Когда
прошли эти две недели, я стала похожа нормального человека. Навязчивые мысли о
боге и его слугах меня оставили. Я только боялась, что б меня не положили опять
в больницу, если мы приедем к врачу на прием после этого отпуска. -Папа,
а меня не положат? – Неуверенно спросила я его, когда он сидел в зале на
диване. Он
подумал: -А
как ты себя чувствуешь? -С
каждым днем все лучше и лучше. -Пусть
врач сама посмотрит. У
меня от этого кольнуло в сердце, и я отправилась на кухню, что бы взять в ящике
с таблетками валидол. А папе, вернувшись, сказала: -Я
только подумала про больницу…у меня сразу заболело сердце. Я не виновата, оно
само. -Ну,
значит, не будешь ты ложиться! Не надо…я сам скажу ей, что ты нормальная, что
стираешь и убираешь. Не будем мы тебя ложить. На
том и порешили. Мне почему-то папа казался более весомым, чем даже моя врач.
Если он что-то ей скажет, она его будет слушать. Так
что утром я ехала в больницу и не боялась. Так, только чуть-чуть переживала. Мы
всей семьей зашли в кабинет к врачу и расселись, папа с мамой на стулья, я на диван.
Я старалась вести себя как можно нормальнее. Хотя, если бы я была нормальной, я
б об этом и не задумывалась. Но все равно, не хотелось опять превращаться в
послушную овцу. Почему-то я думала, что если меня опять положат, то и таблетки
снова дадут, как и в первые дни. Все
знали, что у моего врача глаз – как алмаз. Ей стоит лишь посмотреть нам в глаза
и она может поставить диагноз. Так же она была хорошим экстрасенсом и вообще
считалась здесь лучшим специалистом. Нам раз в жизни крупно повезло, что в поликлинике
меня направили к ней. Она
спросила у меня: -Как
ты себя чувствуешь? Мне
не нравилось, как она на меня смотрит. Все видит. Папа
ответил за меня. Расписал все мои новые качества: -…так,
что, я думаю, ложить ее абсолютно не имеет надобности. И я вроде
успокоилась. Врач
обратилась ко мне: -Ты
сдавала кровь на анализ на СПИД, так вот, они что-то там не могут понять с
твоими анализами. Тебе надо сейчас будет сдать кровь еще раз. -Что,
не могут найти вирус? – Обрадовалась мама. -Не
знаю. Иди, Кристина, к медсестре. И я
выпорхнула из кабинета. У
медсестры я улыбалась, и медсестра улыбалась. Все было хорошо. Она, как обычно,
долго ковырялась иголкой в моих венах, точнее в местах, где они должны быть. В
конце – концов у нее это получилось, и она набрала в шприц нужное количество
крови. Я
вернулась в кабинет врача и услышала кусок разговора: -…да,
гепатитов у нее нет, не обнаружили. Я
была на 2000% уверена, что гепатитов у меня нет. Я просто знала – и все. Только
никто мои слова – слова сумасшедшей – всерьез не воспринимал. Врач
знала, что сейчас меня огорчит: -Я
всем своим больным всегда говорю правду. Вот и тебе говорю: ты через недельку –
две должна будешь еще несколько дней полежать. Будет комиссия. Если вы решите я
определю тебя на группу. Ты должна пройти психолога. В общем, вы еще позвоните
мне. Я
конечно расстроилась. Но, когда мы с врачом попрощались, о последних ее словах
я решила сегодня не думать. Подумаю…когда надо будет. Дома
я расслабилась. Только моя голова и ее содержимое было похоже на корзину с
мусором. Опять
та же ситуация. Папа в зале, я пристаю к нему с вопросами: -Папа,
и долго это будет продолжаться? Я раньше… -Ты
уже никогда, поверь мне, не будешь такой, какой
была раньше. Он
меня и обрадовал и расстроил, -Но
мне тогда было намного легче жить! -Зато
всем остальным вокруг тебя было жить невозможно! Это слава богу, что ты не
знаешь пока как жить. Научишься. Я
прикусила губу. Мне не понравился папин тон. Он, конечно, имел на это право,
но… -…еще
слишком мало времени прошло. Врач сказала, что ты станешь здоровой, когда сама
будешь понимать – нужны тебе сейчас таблетки, не нужны... -Но
у меня такое впечатление, что у меня забрали мою жизнь, - пожалела я себя. -И
слава богу. Я
обиделась, но замолчала. Вместе
со мной изменились и все. Мама стала намного терпеливей, папа вроде остался
прежним, так в нем никогда не было недостатков. Сестра стала проявлять ко мне
нежные чувства. В общем поведении друг к другу появилась аккуратность. Я
была в доме одна, как вдруг зазвонил телефон. Я подняла трубку с мыслью – если
бы это звонил Саша… -Алло? -Здравствуй,
солнышко, Это
таки был Саша…ой, а я свои мысли никак не могла в порядок привести. -Я
думала ты уже никогда больше мне не позвонишь. -Почему? -Прошло
много времени после твоего последнего звонка. -Послушай
меня, пройдет сто лет, а я все равно буду тебе звонить. Если
б врач видела, как я улыбаюсь, она б не сомневалась в том, что я выздоровела. -Чем
ты занималась все это время? -…болела
я, очень сильно болела, - отмахнулась быстро я. Но
он не отстал: -Чем?
Что с тобой было? -Депрессия.
Ты по моим разговорам слышал, наверно, что со мной что-то не так. -Да,
да, было. -Представляешь,
у меня не нашли гепатитов. И похоже СПИД тоже не могут найти. -Я
тебе тысячу раз говори – нет у нас никакого СПИДа. -Я
тебе верю. Только
я в этот раз услышала в его голосе уже не ту безоговорочность, а что-то
другое…вроде он и сам себе уже не верит. Когда
мы попрощались, в дом вернулся папа, а потом и мама. -Мама!
Знаешь, как в жизни бывает? Звонит телефон. Я мечтаю: а если это Саша…снимаю
трубку и слышу что это он. Разве так бывает? -В
жизни все бывает. -Ну
если даже он позвонил, - решил папа, - значит все будет теперь в порядке, все
будет хорошо. | |
Просмотров: 1417 | Комментарии: 7
| Теги: |
Всего комментариев: 7 | |
| |