Литературное издательство
Главная » Произведения » Пряничников Олег Евгеньевич » Пряничников Олег Евгеньевич | [ Добавить произведение ] |
На старой, как и он сам лавке, чаще всего осенью, сидел подолгу старик, известный у нас в деревне всем под прозвищем "Чокнутый". Я знал и имя старика, и отчество, и фамилию (как никак "сосед напротив"), но все звали его "Чокнутым", так звал и я.
Он сидел на лавке у низкого забора, за которым стоял его трёхоконный домишка. Серый, покосившийся и прогнивший, он имел очень жалкий вид, и старик выглядел таким же - жалким и дряхлым. Каждое утро мать готовила завтрак на кухне и случалось ворчала: " Ох, опять расселся." Я подходил к окну. Старик только и делал: шамкал губами да рассматривал небо. - И что там разглядывать!- продолжала ворчать мать.- Скоро зима, какое уж там небо. Потом она вставала рядом со мной и сокрушалась: - А жалко-то как.- И обращалась ко мне: "Ты спроси у него, Леж, может, чё надо? - Хорошо,- отвечал я и выбегал на улицу. На улице было холодно и безлюдно. К заборам жались полуголые деревья, похожие на растрёпанные метёлки. Выл ветер. Недалеко за деревней каркали над полем вороны. Я подбегал к старику и садился рядом. Он недоумённо смотрел на меня и улыбался. - Простите,- робко заговаривал я.- вам ничего не нужно? Он продолжал смотреть на меня и, молча, улыбаться. - Простите,- повторял я громче,- может чего... Он снова долго смотрел на меня и улыбался и только после, наконец, отрицательно мотал головой. Я ещё немного сидел рядом с ним, потом мне становилось неловко и я возвращался домой. Часто я спрашивал у матери, отчего же старик такой, но она всегда уклонялась от ответа. - Отчего? Это не простая история. Да и не понравится она тебе. - Расскажи,- загорался я - Потом,- отмахивалась она. Я обижался, но не выпытывал. Как-то, примерно в середине октября, в один вечер, находясь у окна, я чем-то занимался. Старик сидел на своей лавке, вдруг небо затянуло тучами, ухнул гром и пространство пересекла, ослепляя, кривая молния. Прошла ещё минута, и вот, по стеклу забарабанили крупные капли дождя. Я видел сквозь пелену растекающихся по стеклу ручейков бесформенную фигуру старика. Он по-прежнему сидел и не двигался с места. И тут я увидел, как он лёг прямо на лавку. Я не выдержал и выскочил на улицу. - Дед!- закричал я, схватил его за плечо и затряс. Он приподнялся и оттолкнул меня. - Дед! Дед!- затараторил я,- пойдём к нам домой, у нас тепло, сухо, чай с вареньем. Я уже собирался тащить его силой, как, испугавшись, отшатнулся. Старик повернул ко мне лицо. Своё жёлтое, изрезанное морщинами лицо. Таким я его видел впервые. Оскалив редкие зубы, он с ненавистью смотрел на меня. Из его рта текла пена. Космы седых волос запутались и прилипли к вывалившемуся языку. Дрожащими руками он обнимал лавку и отчаянно мычал... Я понял, что лучше оставить его в покое. - Чокнутый,- сказал я матери,- то, понимаешь, улыбается, то зубы скалит. Дождь вон какой, а он лежит. Чокнутый, одним словом. Мать промолчала, выслушав моё возмущение. Дождь кончился. На следующий день старик снова сидел на том же месте, смотрел в небо и улыбался. Его руки опирались на палку. На нём было то же самое, чёрного сукна, в заплатах, пальто. На его шее был намотан длинный из половика шарф, на голове свисала полями та же фетровая шляпа. Всё было то же. Прошли годы. Я давно жил и работал в городе, и однажды, находясь в отпуске, приехал к матери, в деревню. Старик исчез, он умер. Но лавка та стояла, и домик его вместе с забором ещё стоял. Мать рассказала мне, что старика схоронили попросту, поминки справили скудные. Родных у него не оказалось и сбережений он после себя никаких не оставил. - А всё-таки, отчего он был такой?- в который раз спросил я мать, не надеясь что она скажет правду. Но она сказала. - Столько сколько тебе лет тому назад жена этого старика на снасях была. И вот подпёрло рожать ей. Старик тогда был вовсе не сумасшедшим стариком, а вполне нормальным молодым мужчиной. Вывел он свою беременную жену из дома, усадил её на лавочку, а сам рванул к председателю - в "скорую" звонить. Плохо стало его жене, кричала она. Пока тот дозвонился, пока из райцентра приехала "скорая", в общем, умерла она... Случилось это осенью, помню: дождь лил. Времена тогда были такие, сынок, на всю деревню два телефона: у председателя да в управе. После смерти жены и начал наш сосед слабеть умом. История, рассказанная матерью, потрясла меня. И тут я кое-что вспомнил: - Мам, подожди, но ведь моя бабушка слыла повитухой. Она что - не могла принять роды у бедной женщины? - Не могла. Единственная в нашей деревне повитуха - твоя бабка, мама моя, как раз в это время принимала роды у другой женщины - у меня. Тебя я рожала, сынок...
| |
Просмотров: 3754 | Комментарии: 10 | Рейтинг: 4.9/54 |
Всего комментариев: 10 | |
| |