Пятница, 29.03.2024, 11:00
Приветствую Вас Гость | RSS
АВТОРЫ
LizardKing (Станислав) [14]
LizardKing (Станислав)
Форма входа

Поиск

 

 

Мини-чат
 
500
Статистика

Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0
Top.Mail.Ru Яндекс.Метрика © 2012-2023 Литературный сайт Игоря Нерлина. Все права на произведения принадлежат их авторам.

 

 

Литературное издательство Нерлина

Литературное издательство

Главная » Произведения » LizardKing (Станислав) » LizardKing (Станислав) [ Добавить произведение ]

Как Ванька-учётчик с Небесной канцелярией поссорился

 

 

А вот я вам, братцы, такую историю скажу. Петро – наливай.

Звать-величать меня Ванькой… Петро, помолчи, ты знаешь – остальные нет. Так вот, звать меня Ванькой, Иваном то есть, по батюшке я Ильич, а фамилиё моё Имярек. Такое вот фамилиё, не выбирал я, само приползло. Видать, пращуры мои из мордвин были али из турок. А можь, вообще поляки какие, мне до того дела особо нету – звонкое да диковинное фамилиё – и Бог с ним. Вон у Петра тож выверт – Чурай, так что? Ничего. Привыкли.

А вот с именем, ежели честно, не свезло мне, что да, то да. То ли дело тятя – Илья! Сразу понятно – человек солидный. А я… Ванька… ну что тут скажешь… так и тянет «дурак» прищёлкнуть. Чего ты, Петро, скалишься? Самого-то как давеча прозвали, дура? То-то.

Я вам так скажу – хвастать не моё дело, но будь я дурак – не видать бы мне своей теперешней работы как ёжику ушей. Учётчик крупного рогатого скота – это только кажется, что плёвое дело, а вот попробуй, так и поглядим. Этого самого скота у нас почти полторы сотни голов, Ваньке всех посчитать, да в книжицу записать, да пометить хворых да увечных, да племенных отдельно занести, да молодняк учесть – дурак бы осилил?

Не забыл я про историю, не забыл, ты, Петро, наливай, да не перебивай. Говорю ж – не моё это дело хвастать, но память у меня грех жаловаться, а попусту мести языком не люблю, ибо цену слову знаю крепко. Это вон аппаратчицы наши – вот кто сороки так сороки. Как придут с утреца, так и начнут – тра-ля-ля да тра-ля-ля, и всю смену без умолку, что твоя трещотка, а Людка Балабаева, заводила ихняя, больше всех. Мне-то не до болтовни, я учёт веду, мне ошибиться никак не след.

А история, значится, такая. Случилось это давным-давно. Прихожу я в понедельник, как водится, на работу, голова, как водится, трещит, во рту будто телега с навозом перевернулась, вообщем, работать, как водится, не охота. Но я малый ответственный – хвастать не моё дело, но супротив правды не попрёшь – беру свой гроссбух и начинаю учитывать бурёнок. Тут подходит наш председатель Козьма Лукич – мировой мужик, но, между нами, вороватый слишком да бабник впридачу – так вот, подходит он и говорит: «Ильич, там тебя к телефону. Баба какая-то». А мне, сам понимаешь, как-то не до баб особо. «Да ну её, – говорю, – в баню. Работаю я, Лукич, занят, не видишь? Какая ещё баба?» «А хрен её знает, – отвечает, – баба и баба. Дура, по-моему, какая-то, талдычит одно и то же, как заведённая. Ты, Ильич, с путёвой не мог, что ли… того?» И чёрт его разберёт – шутит али сурьёзно болтает. «Ты, – говорю, – свой солдафонский юмор брось. Ты, – говорю, – мне простой рабочего процессу создаёшь. Чего за баба, спрашиваю?» Смеётся: «Да подойди ты, Ванька, к телефону-то! Простой, простой… сам ужо полчаса треплешься! Твоя баба – ты и разбирайся». Плюнул я и пошёл в правление. Так в морду ему порой дать хочется, но – председатель всё ж, какой-никакой. Да и не любитель я потасовок, вообщем-то.

А деревня наша, надо сказать, сувременная, а не просто так. Ланпочка електрическая в каждой избе – уж и дивиться перестали, удобно, что и говорить. Канализанцию обещают вскорости сделать, телеграф имеется… правда, не работает пока. Ещё, говорят, телевиденье проведут, только вот нащот его думается мне, что ни на какой ляд оно не треба. Баловство одно – на картинки пялиться. Нам прохлаждаться некогда, в деревне каждый день на счету, только летом чуток вздохнёшь посвободнее, ну так летом кейфов и так полно, без ентих картинок-телевиденьев. А вот телефон у нас только один, в председателевой комнате, в правлении.

Так подхожу я, значится, к телефону – трубка, понятно, на столе лежит – беру, слушаю: «Уважаемый Имярек Иван Ильич, Вас беспокоит компания «Небесная канцелярия». Ну-ну, думаю, беспокоит, чирей на заднице меня беспокоит, а уж никак не ваша канцеляря. «Мы предлагаем Вам подключится к нашей всемирной Сети. Наши абоненты получают нательный крестик, божественное благословение, регулярное прощение грехов и прочие льготы. Подключение совершенно бесплатно. Обращайтесь к нашим региональным представителям в местные церкви. Спасибо за внимание. Пи-и-ип, пи-и-ип, пи-и-ип. Уважаемый Имярек Иван Ильич, Вас беспокоит…»

 Тут я трубку-то и положил. «От и правильно, – говорит Лукич. Стоял рядом, подслушивал, ну каково, а? – Чего с ими разводить, с бабьём. Будешь теперь в нашей краю первый почётный абанент небесной канцеляри. Теперь на улице перед тобою малахай надо сымать али как?» «Мелешь, мельница, – говорю. – Какая еще канцеляря? На шута она мне сдалась, Лукич?» «Ну как же, – разошёлся председатель, понесло, пиши пропало, – сказали ж тебе – ходу до церквы, там тебя и подключат!» «Я, – говорю, – не радио, чтоб меня подключать. Не дурак, понимаю. А в церкву я не пойду, некрещёный я». «Нехристь ты, Ванька, – ржёт Лукич. – Ладно. Иди работай». Я и пошёл.

Проходит неделя – и что вы думаете? Опять Лукич меня к телефону кличет! «Твоя, – шипит, словно секрет какой, а у самого глаза у чертёнка – узенькие и ехидные-ехидные, – котора с канцеляри. Небесной. Ты уж с ней таперича поласковей, Ванёк». Трепло.

Ну, я трубку беру, а там – «Уважаемый Имярек Иван Ильич. Напоминаем, что «Небесная канцелярия» по-прежнему проводит бесплатное подключение к своей всемирной Сети. За подробными консультациями обращайтесь в местные церкви к нашим региональным представителям. Спасибо за внимание».

Хвастать не моё дело, но, когда надо, я за словом в котомку не лезу. «За внимание, – говорю, – завсегда пожалуйста, только не пойду я никуда, мне и здесь хорошо. А живых людей подключать – это безобразие и мавитон, и вам должно быть стыдно, барышня, за такие действия, вот так я вам скажу. Не на того, – говорю, – напали, уважаемая канцеляря, поищите дураков в другом месте, а Ванька Имярек вам не товарищ!» Вот так вот отрезал и – грох трубку.

Петро, сбегай за первачком, будь друг, а? Ты ж слыхал эту анекдоту, чего тебе? Вот поганец… попросишь у меня чего… давно бы так.

Минула, значится, ещё неделька – председатель снова тут как тут. «Я тебя, Ванька, – блажит, – в правлении поселю. Всё одно ни х## не работаешь, всё с небесными канцелярями лясы точишь».  Околесицу несёт и не уймётся, так ведь обижаться да отвечать – себя не уважать, да и не до тебя мне, Лукич. Беру трубку и эдаким гоголем сплеча: «Вам, барышня, ужо сказано было единожды, ну так я не гордый, могу и повторить, коли вы на ухи слабые. Засуньте-ка свои благословения, льготы и что там ещё себе в канцелярю. Может, ваши абаненты, конечно, нарадоваться не могут, что их подключают и отключают аки ланпочки, только тут вы, красавица, мимо телеги сели. Не дело Ивану Имяреку хвастать, да уж таковой он уродился, что без ваших канцеляриев чудно жил-не тужил и ещё столько проживёт. Так что прощевайте, не поминайте лихом, от нашего двора вам ужо пора».

«Как вылепил! – у Лукича глаза на лоб вылезли. – Хоть записывай да на стенку вешай! Поэт, да и только!» Дык, рожа председательская, это тебе не баб на речке тискать, к ентому талант иметь надобно, я ж некоим боком ентилигент, вон, книга у меня есть.

Размахиваюсь я, значится, трубкой, чтоб шваркнуть ею похлеще, а оттуда: «Иван Ильич, вы что, не с той ноги сегодня встали?» А голос-то и не бабий вовсе! Как ушатом студёнки окатили!

Стою пень пнём, держу трубку эту дурацкую, а тот мужик всё наяривает: «Я, – говорит, – вроде Вам ничего плохого не сделал, зачем же Вы мне грубите? Вы разве грубиян? Иван Ильич – вы грубиян?» «Нет, – говорю, – вовсе нет. Какой же я грубиян… вот Толян наш – так тот…»

«Бог с ним, с Толяном, – гутарит трубка. – Я с Вами поговорить хотел. Серьёзно поговорить. Меня зовут Павел, я временный заместитель Его по работе с общественностью – информирование непосвящённых, привлечение новых лиц и прочая, и прочая». «А я-то вам пошто скособочился?» – спрашиваю. Павел вздохнул – тяжко так, горестно – и говорит: «Вот Вам, Иван, уже тридцать пять лет, а Вы до сих пор ни разу не были в церкви. Да, я знаю, Вы некрещённый, но это недоразумение было вызвано тогдашней обстановкой в стране и потому родителям Вашим простительно (кстати, привет Вам от них). Но теперь-то Вы достаточно разумны, чтобы самостоятельно исправить эту досадную нелепость. И ничего не бойтесь, ибо милость Его безгранична. Поверьте, это для Вашего же блага».

Мужик не баба, с мужиком столковаться проще. «Павел или как там вас, – говорю. – я допрежь вашей барышне сказал, скажу и вам. Никуда я подключать себя не дам, ясно? Ишь чего выдумали! Возьмите карандаш и прямо сей же час напишите – вы же грамоте умеете? – что Иван такой-то, тридцати пяти лет отроду, категоринчески отказывается от небесных, водяных и вообще всяческих канцеляриев и выражает недовольствование тем делом, что его завсегда отвлекают от дела… ну, скумекайте сами, как написать. А вот родителей чужих, Павел, худо тревожить. И уже всего вам хорошего, господин заместитель!»

Ну и что – трубку положил, а накипь на душе осталась. «Вот ведь, – думаю, – арапы. Звонят и звонят… У меня что – мёдом намазано? Какого лешего им надо? Тары-бары-растабары одни, а чего хотят – пёс его ведает. И отчего именно я-то?»

Цельную неделю хандрою маялся, так-её-разэтак. Не поверите, братцы – натурально из рук всё валилось, хоть вешайся. В учёте две ошибки наклепал – вставил мне тогда Лукич, ох и вставил, да за дело оно необидно. Дураком обозвал… три раза… мож, и верно дурак…

Кончилась и эта неделя, будь она неладна – заходит Лукич. Подпёр притолоку, руки на грудях сложил – и смотрит стоит. Молчит. И я молчу. «Иван, – не вытерпел Лукич. А голос-то уж дурной! – Ты у нас умный, как дураком зовут – враскоряку сразу встаёшь – так вот скажи мне, чего я к тебе пришёл, а?» А сам глядит, как собака на вошь. Что ж, отвечу, не развалюсь. «Знаю, Лукич, знаю, родимый. Премию мне, верно, выписать хочешь». Тут он покраснел как рак, ногами затопал, рогами замотал: «Я тебе, – орёт, – щаз такую премию выпишу, что враз не унесёшь! И по первое, и заодно уж по второе число! Бегом, б#####, к телефону! И чего ты там скажешь – мне насрать, но если хоть ещё один-одинёшинек звонок по твою ё####ю душу будет – я тебя в канцелярю небесную самолично отправлю! В виде запчастей! Бегом, на хер!»

Он ещё чего-то там горлопанил, но я уже драпал к правлению. На тебе влип… с председателем в контрах куковать – это хоть сейчас пожитки в зубы – и в другое село. А всё эти… небесные… всё из-за них, мейерхольдов проклятых. Ну, держитесь, будет вам сейчас от Имярека.

Хватаю трубку, набираю воздуху побольше, разеваю пасть с матюками… и – именем матери клянусь! – и ни слова! Вот, ей-ей – чисто рыба у проруби! Хвастать не моё дело, но парень я не робкого десятка, это все знают, но тут струхнул изрядно! Ну ты подумай!

Тут трубка окаянная забормотала, ни дна ей, ни покрышки. «Здравствуй, Ваня. Что же ты своего Бога бегаешь, будто чумы какой? Я тебя жду-жду, а ты всё не идёшь и не идёшь. Информатора мимо ушей пропустил, апостола моего бедного обхамил почём зря, меня сейчас обругать тщишься. Нехорошо, Ваня. Весьма недолго бытие человеческое, можно ведь не успеть. Уж полжизни за кормой, а ты всё не во кресте бродишь. Беспокоюсь я об тебе очень, о твоей душе драгоценной, бо некрещённая душа – зело лакомый кусочек лукавому. Что скажешь, Ваня?»

Ваня и сказал. Немота чудная сгинула как и не бывало, и Ваня нагородил всё, что на языке болталось. И то, что небесным канцелярям вкупе с апостолами самое место в гробу в белых валенках. И то, что радение чужой души есть зряшный извод времени. И то, что Ваня ни в какого Бога не верил, не верит и верить не собирается, а уж что собирается – так это найти телефоновых проходимцев и начистить им физиогномии. И ещё много чего Ваня сказал. Сами просили.

Тот, в трубке, долго молчал и только сопел как паровоз. Потом говорит: «Ваня, ты меня очень сильно расстраиваешь. Давай с тобой так поступим – ты подумай, хорошенько подумай над моими словами, а я позвоню тебе через недельку, и мы…»

Как только я услыхал про «недельку» – братцы мои, вот как на духу – не ведал ранее словесов таких! – я этому «Богу» состряпал такие кренделя… там самое непохабное было «пошёл в жопу». «Неделька», едрить её…

«Бог» как в рот воды набрал. Потом говорит – и, знаешь, с таким гонором, будто я ему полтинник должен – «Иван Ильич, мне думается, Вы недостойны благ Царствия Небесного и, тем паче, милости Божией, чьи границы Вы умудрились-таки отыскать и обгадить. К сожалению, не имею более желания продолжать с Вами общение и не вижу целесообразность оного в грядущем. До свидания, Иван Ильич, или, вернее – прощайте».

Тут, братцы, и сказочке конец. Больше эти прохвосты не звонили не единого разу. Прочухали, мазурики, что Иван Имярек орех крепкий, и с ним шутки шутковать нечего. А то ишь!

С Козьмой Лукичом, председателем нашенским, мы быстро помирились – делить-то нам нечего – и в тот же день крепко напились. До полночи орали песни под гармоньку, потом я его отвёл до дому. Он всю дорогу величал меня меня «Ивашка-дурашка», а я не обижался – хоть хвастать не моё дело, парень я необидчивый, это вам каждый скажет.

Работа моя ладится. Женился на Людке Балабаевой, всей деревней гудели, знамо дело. Потом, дело житейское – похоронил. Женился сызнова, и сразу – пятеро детишек, отрада сердцу – четыре девчонки и пацан, один за другим, как горох.

Соседи дураком боле не кличут, долгожителем нарекли. «Как ты так? – пытают. – Живёшь и не стареешь? Верно, секрет какой ведаешь?» А мне и сказать неча. Живу и всё тут. Вот такая, братцы, Евпатория, вот такой, братушки, Лесобон.

Хотя иногда, каюсь, ересь в башку трахнет али фантазия разбуянится – а ну как то воистину Бог был? Ежели енто так, то вестимо – Он на меня дюже в обиде и таперича ни за какие коврижки не пущает мою душу на порог.

А к рогатому – я и сам не хочу.

 

 

Категория: LizardKing (Станислав) | Добавил: LizardKing (21.03.2018)
Просмотров: 2546 | Комментарии: 2 | Рейтинг: 4.9/31
Всего комментариев: 2
2 LizardKing   [Материал]
Спасибо на тёплом слове! Ваньке - обязательно передам!

1 soveren11   [Материал]
Идея оригинальна, но, по-моему, особенно удалось её воплощение. Этот говорок Ивана - нечто! Первые пять абзацев шли не очень, но когда вчитался, улыбнуло, по доброму. Как по мне, очень удачный рассказ получился.

Имя *:
Email *:
Код *:
                                                  Игорь Нерлин © 2024