Пятница, 29.03.2024, 11:15
Приветствую Вас Гость | RSS
АВТОРЫ
Белова Лидия [94]
Белова Лидия
Форма входа

Поиск

 

 

Мини-чат
 
500
Статистика

Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0
Top.Mail.Ru Яндекс.Метрика © 2012-2023 Литературный сайт Игоря Нерлина. Все права на произведения принадлежат их авторам.

 

 

Литературное издательство Нерлина

Литературное издательство

Главная » Произведения » Белова Лидия » Белова Лидия [ Добавить произведение ]

ЛЕРМОНТОВ, ЕГО ДРУЗЬЯ И ЛЮБИМЫЕ ЖЕНЩИНЫ (продолжение)

 

ПОЛНОСТЬЮ КНИГА ЗДЕСЬ: http://nerlin.ru/shop/24/desc/lermontov-ego-druzja-i-ljubimye-zhenshhiny

 

 

Начало книги здесь: http://nerlin.ru/publ....-0-5791

 

Итак, Варвара Лопухина – Вера Загорскина в пьесе "Два брата". Возвращение к фамилии Загорскина – свидетельство того, что романтическую драму "Странный человек" Лермонтов не собирался публиковать: к концу 1835 года (после создания "Маскарада") он относился к ранним своим произведениям снисходительно, хотя при их создании они обошлись его сердцу, нервам очень дорого. Варвара – и княгиня Вера в "Княгине Лиговской" и "Герое нашего времени" (повесть"Княжна Мери"). Ей посвящена третья редакция "Демона": "Прими мой дар, моя Мадонна!.." (1831), а также шестая редакция: "Я кончил – и в груди невольное сомненье..." (1838). К ней или с упоминанием о ней – стихотворения "К деве небесной","Зови надежду сновиденьем" (1831), "К ***" ("Мы случайно сведены судьбою..."), "Она не гордой красотою..." (1832), "Молитва" ("Я, Матерь Божия..."), "Расстались мы, но твой портрет..." (1837).

>

 

Вот несколько строк из стихотворения "К деве небесной":

 

Не для Земли ты создана,

И я могу ль тебя любить?

Другая женщина должна

Надежды юноши манить;

Ты превосходней, чем она,

Но так мила не можешь быть.

 

К Вареньке Лопухиной я отношу две последние строки этого стихотворения (всё "послание" обращено к Наталье Ивановой), тем более что эти строки сразу приводят на ум стихотворение 1832 года:

 

Она не гордой красотою

Прельщает юношей живых,

Она не водит за собою

Толпу вздыхателей немых. [...]

Однако все ее движенья,

Улыбки, речи и черты

Так полны жизни, вдохновенья,

Так полны чудной простоты;

Но голос в душу проникает,

Как вспоминанье лучших дней,

И сердце любит и страдает,

Почти стыдясь любви своей.

 

А стихотворение "Зови надежду сновиденьем..." – одно из тех, что явственно выдают ложь Сушковой: она опубликовала это стихотворение в 1844 году в журнале "Библиотека для чтения" (№6) как якобы обращённое к ней и якобы написанное в 1830 году. Между тем черновой набросок этого восьмистишия находится в тетради Лермонтова в составе стихов осени 1831 года – времени душевного сближения с Варварой. Да и характеристика его героини ("Ты слишком ангел для того") ни в коей мере не соответствует психологическому облику Екатерины Александровны – ироничной, самоуверенной, заносчивой. (Я уже останавливалась на этом в рассказе о Сушковой в начале главы.)

Стихотворение "Мы случайно сведены судьбою..." ("К ***") – самое пронзительное из всех, относящихся к Варваре Лопухиной. Оно написано с надеждой на долгую душевную близость. Вот две строфы из этого стихотворения (всего в нём пять строф):

 

Мы случайно сведены судьбою,

Мы себя нашли один в другом,

И душа сдружилася с душою,

Хоть пути не кончить им вдвоём. [...]

 

Будь, о будь моими небесами,

Будь товарищ грозных бурь моих;

Пусть тогда гремят они меж нами,

Я рождён, чтобы не жить без них.

 

Светлую память о Вареньке Лермонтов сохранил до конца своей короткой жизни. Воспоминание о ней – в одном из последних его стихотворений: "Нет, не тебя так пылко я люблю...". Я считаю, что обращено оно к Евдокии Ростопчиной, которая увлеклась поэтом в его последний приезд в Петербург (февраль – апрель 1841 г.). Екатерина Быховец, к которой принято относить это стихотворение, действительно была в Пятигорске одновременно с Лермонтовым, но ее письмо подруге – выдумка Павла Вяземского (это давно уже доказано лермонтоведами), и относить к ней стихотворение "Нет, не тебя так пылко я люблю..." нет никаких оснований.

 

Вспомним это небольшое стихотворение целиком:

 

Нет, не тебя так пылко я люблю,

Не для меня красы твоей блистанье;

Люблю в тебе я прошлое страданье

И молодость погибшую мою.

 

Когда порой я на тебя смотрю,

В твои глаза вникая долгим взором,

Таинственным я занят разговором,

Но не с тобой я сердцем говорю.

 

Я говорю с подругой юных дней,

В твоих чертах ищу черты другие,

В устах живых – уста давно немые,

В глазах – огонь угаснувших очей.

 

"Давно немые" уста любимой Вареньки – немые для него, "огонь угаснувших очей" – угаснувших для него...

 

О последней (тайной) любви Лермонтова можно говорить уверенно благодаря Сарре Владимировне Житомирской – исследовательнице разрозненного, сумбурного творчества Александры Осиповны Смирновой-Россет (1809–1882). Житомирская подготовила самое полное и авторитетное издание литературного наследия Смирновой; это книга большого формата объёмом около 800 страниц: "A.O.Смирнова-Россет. Дневник. Воспоминания» (М., «Наука», 1989, – серия "Литературные памятники"). Комментарии к текстам занимают примерно треть объёма этого фолианта.

 

 

Александра Осиповна Смирнова-Россет.

                  Портрет работы А.Реми. Масло. 1835

 

Любовь Лермонтова к Александрине (как звали ее друзья) была не менее серьёзной, глубокой, в конечном счёте и мучительной, чем к Варваре Лопухиной. Ей посвящено немало стихотворений 1838–1841 годов (чаще всего до сих пор "официально" не атрибутированных); ее рассказами о первых годах фрейлинской службы навеяна поэма с условным названием "Сказка для детей" (1840); их отношениям посвящена мистико-фантастическая повесть "Штосс" (1841).

А сама Александра Осиповна в 1870-х годах написала несколько вариантов мемуарного романа «Биография Александры Осиповны Чаграновой»; исследователи ее творчества назвали это произведение "Баденский роман" – по условному месту действия в нём. Фамилию для своей героини Александра Осиповна взяла из второго тома "Мёртвых душ" Гоголя, к тому времени уже давно уничтоженного автором. Прототипом красавицы Чаграновой была она, Александра Осиповна. В красавицу влюблён "светский лев" Платонов, прототипом которого был Лермонтов. Эту гипотезу я обосновываю в книге "Александра и Михаил. Последняя любовь Лермонтова", в главе о Гоголе.

Книга "Александра и Михаил. Последняя любовь Лермонтова" (М., Профиздат, 2005, 2008, 2014) посвящена главным образом и счастливому, и горькому роману между Смирновой-Россет и Лермонтовым. Кроме того, в Интернете есть сайт с повестью Лермонтова "Штосс" (незаконченной, дописанной мною); в основе ее сюжета – гениально превращённая в мистическую история отношений между Лермонтовым и Смирновой. Это сайт http://mlermontov2014.narod.ru

Остановлюсь на основных вехах судьбы Александры Осиповны и на связанных с ее судьбой произведениях Лермонтова.

Смирнова-Россет, замужняя женщина с детьми, не могла говорить о взаимной любви с поэтом открыто, поэтому в "Баденском романе" дала главному герою фамилию дальнего родственника мужа – Киселёв. Семья Смирновых и Николай Дмитриевич Киселёв (1800–1869) одновременно отдыхали в Баден-Бадене в 1836 году. Александрина была тогда на последних месяцах беременности, и Николай Дмитриевич помогал ей в прогулках (муж никогда не отличался заботливостью).

Из Баден-Бадена Киселёв уехал в Париж, где его ждала служба секретарём Русского посольства (позднее он возглавил Русское посольство во Франции, затем в Италии). Смирновы тоже после отдыха в Баден-Бадене и рождения дочери Софьи (1836–1884) переехали в Париж и жили там до осени 1838 года. Однако с Киселёвым Александрина во всё это время если и встречалась, то очень редко; самый осведомлённый биограф Смирновой-Россет С.В.Житомирская находит свидетельство тому в письмах Андрея Карамзина, часто бывавшего у Смирновых во время своего пребывания в Париже в 1837 году.

Ко времени создания "Баденского романа" и Николай Киселёв, и муж, Николай Смирнов, уже скончались, то есть опровергнуть вымысел Александрины о своем романе с Киселёвым было некому. (Скажу здесь и о старшем брате Николая Киселёва – хорошо известном историкам государственном деятеле Павле Дмитриевиче Киселёве. Его ко времени написания "художественных мемуаров" Александрины тоже уже не было в живых – он скончался в 1872 году.)

 

 

Николай Дмитриевич Киселёв (якобы герой

"Баденского романа" А.О.Смирновой-Россет).

Акварель А.-Э.Чалона. 1838

 

Александра Осиповна Россетти была дочерью итальянца из Генуи; фамилия его по-русски писалась именно так: Россетти. Россет стали именовать себя со второй половины 1820-х годов его дети (всего их было пятеро), решив, что они имеют отношение к разоренному революцией 1789 года старинному французскому роду графов Россет; документально это не подтвердилось.

Отец, Осип Иванович, как звали его в России, вступил в русскую военную службу в 1787 году, принимал участие в сражениях с турецкой армией, затем стал инспектором карантинного надзора в одесском порту. Мать Александры, Надежда Ивановна Лорер, – полунемка, полугрузинка (по своей матери она была княжной Цициановой). Этот «интернациональный коктейль» и дал миру редкую красавицу и умницу Сашеньку Россетти, еще раз подтвердив благотворность единения людей разных национальностей.

Жизнь ее поначалу складывалась нерадостно: в 1813 году отец умер, оставив молодую вдову с пятью малолетними детьми; Саша была старшей, и было ей около пяти лет. В 1817 году мать снова вышла замуж – за полковника Лейб-гвардии (затем он стал генералом) И.К.Арнольди; появились еще дети, на старших не хватало времени, они почувствовали себя чужими. В 1820 году отчим, с помощью великого князя Михаила Павловича, устроил детей от первого брака жены в привилегированные учебные заведения Петербурга: Александру – в Училище Ордена святой Екатерины (его обычно называют «Екатерининским институтом», но статус института оно получило позже), а четверых мальчиков – в Пажеский корпус.

В Училище св. Екатерины преподавались науки и искусства, в том числе музыка, рисование, танцы, а также этикет и, конечно, иностранные языки. Небольшая часть выпускниц переходила из стен училища во Дворец, становясь фрейлинами императриц и великих княжон. Для отбора красивых, грациозных воспитанниц, умеющих быть светскими, не дичиться, но и соблюдать этикет, Екатерининское училище нередко посещала императрица-мать (вдова Павла I), Мария Федоровна, – наблюдала за подрастающими девочками, приглядывалась к ним из года в год. В 1826 году она отобрала из выпускного класса трёх барышень, одной из которых была Александра Россетти.

 

 

Александрина Россетти. Акварель

Г.-Д.Митрейтера. 1820-е годы

 

 

Александра Осиповна Смирнова-Россет

в маскарадном костюме. Портрет работы

Ф.-К. Винтергальтера. Масло. 1837

 

Как только 17-летняя Сашенька появилась в императорском дворце, на нее обратил внимание император Николай Павлович (годы его жизни: 1796–1855), недавно занявший трон и более всего увлечённый в то время мерами наказания декабристов. В обстоятельных автобиографических Записках и в дневнике Александра Осиповна не говорит о Николае I почти ничего «личного», но первая встреча с ним, видимо, так ее поразила, что она и через много лет помнила ее во всех деталях:

«Утром мы гуляли и катались с императрицей в дежурный [для фрейлины] день. Один раз я прыгала по замёрзшим лужам, вдруг отворяется окно и государь мне кричит: «Это мило, вот так-то и простужаются. Подите согрейтесь и вымойте ноги водкой». Когда меня разувала девушка, он взошел и сказал: «Я пришел посмотреть, послушалась ли ты меня*. Покажи-ка свою ногу. А, да у тебя очень хорошенькая ножка». Я сгорела со стыда».

(Замечу здесь: недаром модный художник XIX века Ф.-К.Винтергальтер, создавая портрет Александрины в маскарадном костюме, постарался показать ее ножку с высоким подъёмом стопы.)

Александра Осиповна – истинный художник слова, и эпизоды из своей жизни она передает, всякий раз становясь «той собой», заново переживая даже случившееся давным-давно. Рассказывая об этой сценке, она и в 60 с чем-то лет ощущает жгучий стыд 17-летней девчонки.

_______________________

 

* Три первые фразы императора у Александры Осиповны написаны по-французски; я даю их сразу в переводе, чтобы не усложнять текст. Мемуары Смирновой здесь и далее цитирую по уже указанному изданию, подготовленному С.В.Житомирской: "A.O.Смирнова-Россет. Дневник. Воспоминания». – М., «Наука», 1989. – Л.Б.

 

После Екатерининского училища Александрина два года оставалась фрейлиной императрицы-матери, но в 1828 году Мария Федоровна скончалась и Сашеньку взяла к себе царствующая императрица Александра Фёдоровна. Теперь Николай Павлович еще чаще мог встречать юную красавицу во внутренних покоях дворца. Поскольку он искал в интимных связях не любви, а «романтических» развлечений, всякий раз новых, то ножками фрейлин интересовался постоянно. Если 17-летняя Сашенька еще не знала об этом и испугалась бестактного внимания к ней чисто инстинктивно, то позже ее, конечно, осведомили о нравах, царящих во дворце, и о возможной ее собственной участи.

Может быть, тогда-то у шаловливой девочки и появился «такой серьезный взгляд, что можно решить: Ваш ум поглощён очень чёрными мыслями», как сказал ей дипломат Н.Д.Киселёв – постоянный ее собеседник в мемуарном романе «Биография Александры Осиповны Чаграновой» («Баденском романе»). На первый взгляд, это персонаж достаточно условный: он помогает мемуаристке рассказывать о прошлом в форме непринуждённой беседы в светской гостиной. Но постепенно, читая воспоминания Александры Осиповны, начинаешь догадываться, что беседы с "Киселёвым" во многом реальны, только собеседник на самом деле совсем другой...

 

 

Николай Михайлович Смирнов,

муж Александры Осиповны (с 1832 г.).

Литография с рисунка Ф.Крюгера. 1835

 

В 1830 году императрица настаивает на замужестве своей любимой фрейлины и сама находит ей мужа – молодого дипломата Николая Михайловича Смирнова (1807–1870); впоследствии он стал послом в Германии, калужским, затем петербургским гражданским губернатором, сенатором, камергером (придворный чин высокого ранга). В начале 1832 года состоялась свадьба. Первый ребенок погиб, чудом удалось спасти мать; впрочем, не «чудом», а благодаря ее силе духа, мужеству. В 1834 году у Александры Осиповны родилась двойня – две девочки, Саша и Оля. А летом 1835 года графиня Ю.Н.Строганова, давняя приятельница Александры Осиповны, писала о ней: «Красивая мать двух прелестных двойняшек, как будто слепков с прекрасного образа. Угадайте».

Можно бы отнести этот прозрачный для современников намёк к светским сплетням, не останавливай нас одно обстоятельство: записано это в альбом самой Александры Осиповны и затем перенесено ею в «Биографию А.О.Чаграновой». Судя и по другим намёкам подобного рода, а также по более основательным косвенным данным (например, о денежной сумме на приданое, раз в пять превышавшей обычную для фрейлин), император Николай Павлович проявлял необычайную благосклонность к Сашеньке Россетти и до, и после замужества. Она, конечно, это ценила, но предпочла бы его благосклонности – свободу. «Что все эти тщетные расчёты по сравнению с утолением жажды сердца, ума, вкуса», – говорит она Николаю Киселёву, обсуждая с ним возможность навсегда уехать из столицы в деревню (мы еще вернемся к этому диалогу). Зная ее реальную биографию, можно верить в искренность такого заявления.

Одна из двойняшек, рождённых в 1834 году, Александра, очень рано умерла (в два с половиной года), а вторая, Ольга, жила с матерью до самой ее кончины. Ольга считала себя дочерью Николая I, хотя и не афишировала этого, и выпустила "переписанные" ею на свой лад Записки Александры Осиповны, будучи, в отличие от свободомыслящей матери, убеждённой монархисткой.

Своей близостью ко Двору Александра Осиповна пользовалась прежде всего для помощи друзьям – Пушкину, Лермонтову (с риском для себя и безрезультатно, но все-таки попыталась спасти его от повторной ссылки) и больше всего – Гоголю: для него она в 40-х годах добивалась публикаций, постановок, даже субсидий от казны, сама помогала ему деньгами. Сблизило ее с Гоголем одно обстоятельство, о котором я скажу позже, и – вера, глубокая религиозность. В том, как сложилась жизнь Александрины при Дворе в ранние годы, я вижу не корысть или распутство, а беззащитность красоты и юности в мире «самовластительных злодеев».

Николай I, конечно же, в ответ на благодеяния требовал преданности, всегдашнего повышенного внимания к «опекуну». А если вспомнить, что он вмешивался даже в то, с кем ехaть для отдыха за границу Жуковскому (уже после отставки того от придворной службы), то можно представить, как тяжела была его опека над Александрой Осиповной. Бдительно следил он всю жизнь за кругом общения тех, с кем хоть на короткое время сближался. «Казалось, она ждала с нетерпением минуты, когда освободится от ига несносного старика, и всякий раз, когда карта Лугина была убита и он с грустным взором оборачивался к ней, на него смотрели эти страстные, глубокие глаза, которые, казалось, говорили: «Смелее, не упадай духом, подожди, я буду твоя, во что бы то ни стало! я тебя люблю»… – и жестокая, молчаливая печаль покрывала своей тенью ее изменчивые черты». Только ли о героях «Штосса» эта горькая тирада?..

А в поэме "Сказка для детей" отражены впечатления 17-летней фрейлины, попавшей в «роскошные покои» дворца с мраморными колоннами, где она порой «сходила в длинный зал, // Но бегать в нём ей как-то страшно было». Юная героиня «Сказки для детей», как и мистическая героиня «Штосса», – в полной власти старика-отца, владельца «старинного дома». Возможно, она оказалась бы и в центре романа-трилогии о трёх царствованиях, задуманного Лермонтовым, а пока стала героиней поэмы, в 1841 году продолженной в прозе (т.е. «Сказку для детей» я считаю первоначальной разработкой «Штосса»). Вот психологический портрет «ангела земного» из «Сказки для детей»:

 

Я понял, что душа ее была

Из тех, которым рано всё понятно.

Для мук и счастья, для добра и зла

В них пищи много – только невозвратно

Они идут, куда их повела

Случайность, без раскаянья, упрёков

И жалобы – им в жизни нет уроков;

Их чувствам повторяться не дано...

Такие души я любил давно

Отыскивать по свету на свободе:

Я сам ведь был немножко в этом роде.

 

"Сказка для детей» осталась незаконченной, видимо, потому, что с января 1840 года Лермонтову не давали работать: взлёт интриг после новогоднего бала 1840 года – дуэль – ссылка кавказские военные экспедиции – короткая передышка в Петербурге и снова ссылка – и опять дуэль... Но он заказал копию начальных строф поэмы, выправил ее, а потом, видимо, Александрина плакала над этими строфами, посвящёнными ее юности – далекой юности «утренней звезды на туманном востоке».

 


продолжение книги здесь: http://www.nerlin.ru/publ....-0-5859

 

 

 

 

Категория: Белова Лидия | Добавил: ЛидияБелова (12.05.2018) | Автор: Лидия Белова
Просмотров: 3226 | Комментарии: 2 | Теги: любимые женщины, враги, Лидия Белова, Друзья, лермонтов | Рейтинг: 4.9/36
Всего комментариев: 2
2 ЛидияБелова   [Материал]
Артуру. Я рада, что Вы видите главное. Очень хочу, чтобы у моей новой книги было как можно больше таких читателей. - Л.Б.

1 Artur   [Материал]
Спасибо, что обогащаете нас культурными знаниями! А то сейчас от многих кроме фентезятины ничего и не дождешься. А, между тем, трудно изобрести что-то более многосложное и фантастическое, чем сама жизнь. Плохо, если кто-то этого не видит, или не может видеть, а прячется от "скучной" жизни за вымышленными гоблинами и эльфами. Мельчает, к сожалению, человеческий разум, превращается в "живых мертвецов"! Спасибо Вам ещё раз за Лермонтова!

Имя *:
Email *:
Код *:
                                                  Игорь Нерлин © 2024