Первое появление золотого шара

Обычно их беседы прерывает командир, включая одного или нескольких в работу. На сей раз болтуны внезапно замолчали сами: всем вдруг показалось, что в салон хлынул поток энергии. Вроде бы не прибавилось света, не стало ни теплее, ни холоднее, и тем не менее в окружающей атмосфере что-то произошло. Похоже на то, как будто внутрь корабля проникла мощная струя озона. Командир резко обернулся, оглядел всех: лица удивлённо-растерянные. Понял, что не ему одному «почудилось». Вадим встал и таким образом бессознательно привлек к себе внимание командира.

– Вадим, что ощущаешь?

– Свежесть. Голове стало легко. Ясность в мозгах – так, что ли.

– Приток энергии? Но откуда? Давай-ка к своим приборам, проверь.

Вадим вмиг оказался у своего щитка, на ходу успев бросить Лене:

– Сосредоточься! Может, ты поймешь?

А Лена с момента заполнения корабля «озоном» как зачарованная смотрела в иллюминатор: там в далекую даль космоса стремительно уплывал золотой светящийся шар. Она была в отчаянии от того, что поздно его заметила. Насколько он приближался к кораблю, каких был размеров, теперь оставалось только гадать.

– Всё. Исчез.

– Кто?

– Шар.

Все бросились к иллюминаторам: ничего... Ощущение озона истаивало.

Корабль вошел в атмосферный слой «Земли-2» – и тут десантники удивились прозрениям не учёных-космистов, а Николая Рериха. Первой заметила поразительное сходство открывшихся высокогорных пейзажей с полотнами любимого художника Лена:

– Ребята, смотрите, – чистый Рерих! Те же ярчайшие краски освещённых солнцем горных вершин!

– Единственное отличие, – заметил Михаил, – вон та серебристо-оранжевая полоса по всему небу.

Все стали заново вглядываться, стараясь пригасить восторг в душе: в этом неизведанном мире необходимо сохранять максимальное спокойствие.

Корабль стремительно сближался с планетой, и стали видны горы будто со срезанными верхушками… Вулканы! Вот они, грозные враги возможных поселенцев планеты. Видны и их кратеры, и безжизненное пространство вокруг этих недавно огнедышащих великанов. Слава Богу, ни одного действующего вулкана не обнаружили… Стали видны более низкие горы, зеленые долины между горными уступами, безбрежный океан, коралловые рифы сказочно прекрасной расцветки…

Командир начал подготовку к операции приземления. Десантники туже затянули ремни. За круглыми стёклами иллюминаторов – пелена облаков с редкими прорывами в бездонную голубизну. «Бабочка» летит в направлении обширного плоскогорья, которое заранее определено как «площадка №1».

Вот и плато, будто рукотворно выровненная великанами, стёсанная гора. Корабль делает большой круг обзора и снова плавно разворачивается. Приземляется «Бабочка» довольно мягко, поддерживаемая выстрелившими вверх тремя парашютами и пружиня на амортизирующих подушках. По инерции она проходит несколькими вихревыми кругами вперёд, затем жёсткое сцепление «впаивает» ее в горную породу, – она раскачивается по спирали, уже стоя на месте и постепенно сужая круги. Тишина...

Михаил Леонтьевич включает телесистему и все осматривают окрестности – долину вокруг плато, бесконечные пространства за долиной. Всё это чётко, в цвете, показывает медленно вращающийся панорамный экран стереошара. По команде командира Вадим и Михаил быстро, ловко – как обезьяны! – взбегают на выдвинувшуюся вбок и вверх смотровую площадку корабля. Оттуда видна вся плоскость плато: в основном камень, едва прикрытый тонким слоем почвы и жёсткой травкой. Видимо, вершина горы снесена, развеяна стихиями не так давно.

С одной стороны плоскогорья горная порода отвесно обрывается вниз. Примыкающий к нему склон тоже очень крутой. Зато два других склона довольно пологие, покрытые вверху мелким кустарником, а ближе к подножию – лесом. Деревья могучие, высоченные, и лес явно первозданный: упавшие от старости или поваленные бурей деревья лежат нетронутыми.

Стереошар, вращающийся над «крышей» корабля, демонстрирует отсутствие следов человеческой деятельности и при дальнем обзоре. В долине недалеко от склонов плато сверкает в солнечных лучах огромное озеро, берега которого, сплошь каменные, круто уходят вверх. А вокруг – роскошные естественные луга, как будто природа позаботилась об идеальных условиях для обустройства человека, но человек ими не воспользовался…

Командир дает разрешение на выход, а сам сообщает в космический центр города-станции о благополучном приземлении, об отсутствии явной опасности.

Первым выскакивает из корабля Вадим. Он давно отвоевал себе право открывать любое передвижение группы, раз командир считает нужным быть замыкающим – проверять оставляемый корабль, страховать экипаж, держа всех в поле зрения. Вадим осматривает всю плоскость плато, а также склоны ближайших гор. Поднимает руку в знак отсутствия опасности и с нижнего обзора. Однако его сигнал опоздал: к нему уже идет Михаил, за ним Нина Рашидовна и Лена, а с высокой приставной лестницы спрыгивает Алла.

– Страшно, аж жуть! – шутит Михаил.

– Поздоровайся сначала с Планетой, охломон, – тут же начинает балагурить и Вадим. Они с Михаилом – давние близкие друзья, и потому Вадим не опасается метать в него самые резкие свои шутки: знает, что Мишка не способен на обиду, но очень способен на столь же резкую сдачу. Так они и балансируют в опасном равновесии.

Остальные не считают нужным притворяться беззаботными: у всех легкая дрожь внутри. Это не страх, что-то гораздо более сложное. Наверное, ощущение громадности мира, его неисчерпаемой загадочности…

Едва успели высадиться, как Лена решила своим способом проверить, есть ли тут разумные обитатели. Отошла подальше от всех, села на камушек, огляделась. Воздух казался немного другим, чем на Земле: как будто более прозрачный да еще и отсверкивает серебряными искорками. Она расстегнула комбинезон, расслабилась. Так, а теперь сосредоточимся: нет ли вибраций близкого присутствия разумных существ?.. Странное ощущение: воздух настолько живой, по-человечески ласковый, что, пожалуй, любые мысли и чувства людей растворились бы в его живительной силе, утратив самостоятельность. И все-таки… Нет! Наши мысли должны восприниматься людьми и вызывать отклик, а здесь воспринимать и откликаться, пожалуй, некому. Хотя полной уверенности в этом нет…

Закончив свой неудачный эксперимент, она направилась к друзьям. Все наслаждались «открытым космосом»: после длительного пребывания в корабле и на межпланетных станциях бездонное небо и безграничный воздух казались чудом из чудес. Ах, как мало ценили они это чудо на Земле!..

Мужчины принесли с уступов плато несколько крупных камней. Все уселись, надели солнцезащитные очки и стали смотреть на удивительное Солнце в форме гигантской капли, уходящее за горизонт и окрашивающее редкие облака в нежно-розовый цвет.

– Садись, посмотрим наконец своими глазами. – Михаил похлопал рукой по теплому камню рядом с собой, приглашая Лену.

Она села – и залюбовалась: огромное Солнце сияло и плавилось белым жидким огнем – белым золотом, – а от краев сияющего и плавящегося шара (только в самом низу принимающего форму капли) прямо к людям шли густые и длинные радужные лучи. Через несколько секунд солнечный диск из ослепительно-белого стал алым, потом нежно-зеленым, потом снова алым, но уже с широким голубым ореолом...

– Доктор, никак не налюбуетесь окрестностями? Не пора ли заняться делом? – вывел всех из тревожно-счастливого состояния созерцательности резкий голос командира.

Обращение к жене было для Игоря Владимировича хорошим способом сделать замечание сразу всем. Она понимала это и не позволяла себе мелочных обид. Встала с теплого камушка, еще раз взглянула на удивительное, сказочное небо и пошла в корабль за приборами. Вслед за нею поднялись и остальные: действительно, дел уйма.

Прежде всего необходимо отгородиться от незнакомого мира системой энергетической защиты. Специалист по энергетике Вадим Георгиевич включает щит. С этого момента никто и ничто не сможет проникнуть на плато ни снизу, ни выше его склонов: по всему кругу горной площадки закручена невидимая энергетическая спираль, защищающая десантников от любого вторжения. Опасность остается только внутри этого «магического круга» – если что-то здесь оказалось незамеченным. Но сузить энергетическое кольцо – значит снова создать для себя ощущение тесноты, ограниченности пространства, от чего они так устали!..

После этого полуавтоматически сложили, сплющили уже обвисшие гигантские парашюты; проверили состояние аппаратов, которые не понадобятся вплоть до возобновления космического путешествия, и выключили их; переключили на земное обслуживание приборы двойного назначения…

Большое Солнце уже ушло за горизонт, и теперь светило менее яркое Солнышко – то, которое они заранее условились считать ночным. Оно выглядело идеально круглым, как и земное, да и размером напоминало земное, и с ним было спокойнее. На скорую руку приготовили ужин, пока еще без желанного костра под открытым небом. Давно пора спать, во всяком случае отдыхать – со счастливым сознанием первой удачи.

Разошлись по комнатам, созданным на корабле мгновенно – опусканием звуконепроницаемых ширм; кресла столь же мгновенно, нажатием кнопки сбоку, превратились в кровати. Каждый оказался в своей уютной спальне – своем сегменте среднего круга корабля. Малый круг оставался центром управления – со всей автоматикой и со вторым панорамным экраном стереошара, выведенного на «крышу» корабля. А большой внешний круг занимали различные «службы»: огород с постоянно подрастающей в ярком свете зеленью; морозильники, в которых можно хранить рыбу и мясо, фрукты и овощи даже не месяцами, а годами; контейнеры с крупами и прочими продуктами; и, наконец, общая кухня-столовая. Один сегмент сферы оставался свободным, образуя постепенно расширяющийся к выходу коридор. (Система, сложная для словесного объяснения, но крайне простая в геометрическом изображении.)

По обеим сторонам от каждого кресла-кровати были устроены ниши для многофункционального компьютера и разнообразных приставок, сменных деталей к нему. Дверцы ниш нажатием кнопки переводились в горизонтальное положение, становились столами.

У каждого космонавта была с собой флэшка со всем, что ему интересно, – с документальными фильмами о Земле и других планетах, с романами, стихами и прочим. Скачать текст с флэшки можно было не через компьютер, а через принтер, – и тогда получался экземпляр книги, полностью идентичный «бумажному» оригиналу, в переплёте, с иллюстрациями. Этим увлекался на корабле Михаил, предпочитая держать «нормальную» книгу в руках, а не читать по экрану.

Только одна из личных комнат была устроена на двоих (убрана стенка между двумя сегментами круга) – для командира и его жены. Остальные космонавты до сих пор оставались каждый сам по себе, несмотря на прогнозирование, даже программирование супружеских пар психологами. Не получалось.

Лену при постоянном общении с «предназначенным для нее» Вадимом всё больше раздражал его неизменный настрой на балагурство. Шутка, даже издёвка над другом может быть хороша и полезна, только если она достаточно редкая и к тому же изящная, не оскорбительная, – лениво, без злости думает Лена, с наслаждением ощущая щекой и плечом мягкость подушки. – Если же почти каждое твое слово встречается насмешкой, это попросту утомляет, как всё бессмысленное…

Мой друг, не нужно слов,

Одно молчанье честно,

Среди забытых снов

Воспоминаньям тесно, –

вспоминает она песню своих земных друзей, Виктора и Геннадия. Когда они вдвоём, под гитару, исполняют эту песню, их обоих любишь, как светлых ангелов. Хотя какие они ангелы? Это сила искусства, способного поднять человека, его дух до высоты небес...

Каждый из нас – отзвук мощного звучания Космоса. Но глубина, сила, богатство отзвука зависит и от самого человека. В одном Космос пробуждает «Лунную сонату», а в другом – «Подмосковные вечера»… Ведь так? – обращается она к двум портретам, что висят на боковой стенке ниши. Портреты почти не видны в темноте, но она и так хорошо их представляет. Рерих и Лермонтов. Мудрый старец, сумевший пройти все земные испытания, и юноша-гений; смертельный выстрел оборвал его жизнь, как выстрел в орла на взлёте… Убийство Пушкина и Лермонтова – победа сил тьмы над Россией; уже никто не заменил их, не достиг той же высоты в поэзии… Ровно через сто лет – снова победа сил тьмы над Россией: 1937-й год вошел в историю как апогей разгула репрессий в стране, а в 1941-м произошло трагическое для страны, хотя и гибельное для самих агрессоров, нападение Гитлера. Что это, почему?..

Ладно, давай успокоимся… Какие из заветов Рериха я помню наизусть? – «Сердце человека есть Солнце организма. Сердцем идите. Мудрость, мужество, неиссякаемая энергия родятся из чистого, открытого миру сердца». – «Не допускайте в вашу душу сомнений и страха. Что может остановить богатыря? – только сомнение в правильности своего пути. Выбирайте путь обдуманно, а выбрав, не сворачивайте с него из-за непредвиденных трудностей, идите твёрдо и бесстрашно». – «Люди не дают себе отчёта, насколько бессознательное прозябание усложняет мироустройство. Звучать может только натянутая струна». И, наконец: «Не верьте пророкам-миллионерам»...

Она ценила в Рерихе и то, что он никогда не проповедовал непротивления, покорности судьбе. Из-за непротивления погиб Сократ. Захлебнулся непротивлением Толстой: невмоготу стало. Если не «покорность судьбе» (этого, конечно, не было), то фатализм, безусловная вера во всемогущество светлых сил погубила Лермонтова, – нет бы просто послать к чёрту Мартынова с его вызовом на дуэль из-за сущего пустяка!.. Трагические ошибки гениев. И они заблуждались, выходили не на ту тропу. Может быть, для того, чтобы не поучать нас свысока, а делать мудрее, принося себя в жертву проверяемым идеям? Идея, на которую может опереться человечество, была для них важнее собственной жизни…

Вадим лежит в соседней комнате-сегменте, закинув руки за голову. На книжной полке у кровати – электронная книжка с древними религиозно-философскими текстами. Философия древних оказалась их общим увлечением с Леной, а вслед за ними увлекся философией весь экипаж, даже командир, человек сугубо военный. И всем им, космонавтам, философия помогала, во всяком случае на Земле. В космосе же древние философы, кажется, отвернулись от Вадима: «Пора жить своим умом». И вот он не может понять простейших вещей, например того, почему его легкий, беззаботный тон вызывает всё большее неприятие у Лены. Понятно ее демонстративное молчание в ответ на резкости Аллы, но он ведь никогда не был ни резким, ни бестактным. Да и сама Лена не ссорится с ним – она просто уходит от него, «не снисходя до объяснений»... Нy и бога ради, – резюмирует Вадим, тщетно стараясь заснуть, – а я не намерен ни под кого подстраиваться.

Михаил облегчённо вздыхает: и сегодня еще не произошла непоправимая беда: Лена и Вадим по-прежнему расположились в разных комнатах. Как он устал от постоянного ожидания этой беды! Иногда с отчаяния готов был принять прогноз психологов – связать свою жизнь с Аллой. Она всегда казалась ему милой, красивой, умной, и только одно его останавливало: присутствие Аллы не вызывало в его душе будоражащего волнения. А позднее вопрос отпал сам собой: за время космического путешествия в Алле проявились деспотизм, нетерпимость, злость на людей за любое слово, любое действие, которое они произносили, совершали не так, как хотелось бы ей…

Не понимал Михаил, что Алла уже с первых месяцев полёта испытывала психологический дискомфорт. Отказ от путешествия с этим экипажем был бы нелепостью: все пятеро – ее друзья. Сказать программистам-психологам, что они со своим прогнозом ошибаются: Михаил уже давно влюблен в Лену, – она тоже не решилась: «пары» для нее самой не оказалось и в других экипажах. И она дала согласие, воистину – понадеявшись на русское «авось». А «авось» завело в тупик всех четверых. Лена вдруг оказалась вообще ни с кем, как будто решив оставить на Земле все свои прежние симпатии. Вадим, из-за неожиданного ее равнодушия потеряв почву под ногами, постоянно балагурит и этим окончательно всё портит. А Мишка, как только выпадает свободная минута, окунается в очередной детектив. Начнешь его стыдить – он отвечает, что умные книги, фильмы и спектакли его больше не интересуют: он давно уже и сам умный… Ну просто собака на сене! Влюблен в Ленку – так признайся, закрути всё вокруг себя с такой энергией, чтобы и остальные вынуждены были разобраться. Ну и мужики пошли – ни рыба, ни мясо!

От таких мыслей не уснёшь, и Алла включает компьютер. На корабле хорошо функционирует Интернет, созданный специалистами космических станций, что крутятся в этой Солнечной системе. Поглядим, пооткрываем разные сайты...

Алла и не предполагала, как хорошо понимает ее состояние Лена, как сочувствует подруге. Но она давно заметила, что от повышенного внимания Алла становится еще более нетерпимой, взвинченно-капризной. Остается только один путь – осторожно, но твердо пользоваться советом древних мудрецов: «Больные вибрации лечатся холодом»...

Командир корабля Игорь Владимирович во все эти тонкости не вникает и вникать не собирается – он считает, что шестерка у них на редкость дружная, слаженная. Да ведь так оно и есть, если не вглядываться в каждого с излишней для делового общения пристальностью.

А Нина Рашидовна, будучи немного старше остальных (кроме мужа), по-матерински любит всех. Старается сглаживать любые конфликты, тем самым помогая Лене. Нина симпатизирует этой внутренне одинокой, старающейся ни от кого не зависеть зеленоглазой красотке – понимает, в какой переплёт та попала, с обиженной на нее подругой, с соперничеством двух друзей в этом тесном, надолго отгороженном от общества мирке. Сближает ее с Леной и то, что несколько лет назад они должны были породниться: старший брат тогда еще школьницы Лены был самым любимым человеком для Нины, – но мужем так и не стал…

Ночь выдалась беспокойной для всех: ведь это была первая их ночь на Новой Земле.

Утром Лена встала раньше всех: приснившиеся ей два светозарных ангела в голубой и белой туниках и смуглолицый чёрт в алом одеянии не исчезали и в полудрёме, а как бы виднелись вдали, и так хотелось к ним приблизиться, явственно увидеть и услышать, что крепко заснуть так и не удалось. Она оделась, нажатием кнопки открыла дверь и мимо панорамного экрана, мерцающего в полутьме зеленовато-голубым светом, прошла на кухню; там погрузила в плетёную корзину кофеварку, контейнер с водой, шесть чашек и завтрак для всех.

Выйдя на воздух, замерла от счастья: над головой – настоящее небо, хотя и не совсем земное: маленькое Солнце еще не ушло за горизонт, а уже снова встает большое, растворяя в своих более мощных лучах мягкий свет меньшего собрата. Что ж, пора приниматься за дело…

Как только воздух наполнился ароматом горячего кофе, из корабля выскочил Михаил.

– Ленка, доброе утро! – Голос у него хрипловатый после сна, но глаза ясные, сияющие.

– Выключи свет: уже рассвело, – смеется Лена, не впервые замечающая это лучистое таинственное сияние в его взгляде.

Бездонно счастливые глаза мгновенно приобретают нормальный вид.

– Ты одна? Или все встали?

– Все спят, совершенно забыв о том, что спят они уже на новой планете. Давай в честь праздника попьем кофе до завтрака?

– А что станет говорить княгиня Нина Рашидовна? «Девочки и мальчики, пить кофе натощак не менее вредно, чем натощак курить. Если вы не будете слушаться, я... обижусь». – Звучит у него эта ироническая тирада как стихотворение в прозе.

– А мы сначала попьем кофе, а потом уж всех разбудим. В нашей кофеварке он еще целый час остается горячим.

За кофе Лене припомнилось одно земное наблюдение:

– У меня дома есть малюсенькая «турка», всего на полчашки, и кофе в ней получается просто изумительный. Но пока я научилась обращаться с этой «туркой», или «джезлой», он у меня несколько раз выкипал, да как: в один миг, струёй – весь вверх, забрызгивая всё вокруг! И однажды, вытирая после этого плиту, я подумала: вот так же и человек. Не обязательно тот, кто умеет делать свою жизнь интересной и содержательной, тратит больше энергии, чем тот, кто живет разбросанно, бездарно и бессмысленно. Просто один направляет энергию в основное русло, сдерживает, накапливает ее, когда надо, – а другой расплёскивает в пространство, бездумно и неорганизованно... Длинно получается, когда объясняешь словами! На уровне мысли мне это стало ясно мгновенно, как вспышка в мозгу.

– Я понял, – с улыбкой откликается Михаил, уже привыкший к ее «психологическим озарениям».

Взглянув на него, Лена вдруг меняется в лице:

– Быстро обернись: что это?

За спиной Михаила, выше невидимой границы энергетического щита, танцует в воздухе золотой шар, размером примерно с теннисный мяч. Оба, сузив глаза, стали напряженно наблюдать за ним. Цвет шара всё время меняется: волны новых и новых оттенков наплывают изнутри; внешняя оболочка – цвета чистого золота – поглощает эти оттенки, испуская наружу лучи того же золотого цвета. Еще одно маленькое Солнышко? Техническое устройство? Или атмосферное явление?.. Короткие золотые лучи периодически удлиняются, становясь серебристо-оранжевыми, доходят до верха корабля, ощупывают его, а затем укорачиваются. Так повторяется снова и снова. Благодаря удлинению лучей становится понятно, что на самом деле шар гораздо большего размера и находится гораздо дальше, чем это кажется.

– Значит, наша энергетическая защита не срабатывает? – шёпотом спрашивает Лена. – Лучи проходят через нее совершенно свободно. Никогда такого не видела!

– Да, радиация мощнейшая, что бы это ни было. Надо предупредить всех.

Сигналом тревоги они подняли друзей. Когда командир и вслед за ним остальные выскочили наружу, золотой шар висел над плоскогорьем под углом 75 градусов к линии горизонта. Потом он медленно поплыл, оставаясь на той же высоте, и стал осторожно, по одному, посылать длинные лучи к людям; луч неторопливо скользил по каждому и исчезал, как будто убирался внутрь шара.

– Снять энергощит и уничтожить этот шарик лазерным лучом? – тихо произносит Вадим, обращаясь к командиру.

– Снять щи-ит? – Голос Аллы вибрирует от страха.

– Конечно! Иначе вдребезги разлетится всё вокруг.

– Снять придется, – решает командир. – Есть риск взрыва и без нашего участия, от минимального сближения: энергия там и там колоссальная. Снять! И немедленно включить вторую установку отвода атмосферного электричества. Вадим, Михаил, быстро!

Оба исчезают внутри корабля.

Через минуту пляска шара на воздушной волне стала заметно интенсивнее, а затем он резко взмыл и поплыл вдаль, постепенно истаивая.

Вадим и Михаил возвращаются.

– Что же это было? – спрашивает Алла уже спокойнее.

– Скорей всего, концентрация космического электричества, типа шаровой молнии. – Нина не сводит глаз с той точки в пространстве, где исчез шар.

– А не может это быть средством связи? – размышляет командир. – То есть творением рук человека?

– Я думаю о том же, – откликается Михаил. – Творением рук человека может быть, собственно, не сам шар, а установка, его создавшая.

– Возможно, возможно... Установка для наблюдений за сверхдальними объектами.

– Чьих наблюдений, если планета, как нас уверяли учёные, необитаема! – нервно восклицает Алла.

– Учёные... Учёные тоже имеют право на ошибку, – ворчит командир. – Программа действий остается прежней.

После завтрака космонавты разделились на три группы. Командир и бортинженер остаются охранять корабль, поддерживать связь и страховать разведчиков: в случае опасности достаточно послать к ним несколько квантов энергетической защиты, отгораживающей от любого живого существа. Что делать при возможном новом появлении золотого шара, остается на совместное оперативное решение.

Разведчики проверили многочисленные карманы своих комбинезонов: на месте ли средства самозащиты и прочая миниатюрная техника. В наколенном кармане у каждого – плотно сложенный тончайший плащ, делающий человека невидимым. Еще более важная часть экипировки – серебряный браслет; на внешней его стороне – ручные часы, а на противоположной – миниатюрный экран, похожий на кусочек горного хрусталя. Благодаря этому «волшебному» браслету можно осматривать окружающую местность, как в бинокль; к тому же достаточно нажать кнопку или просто отдать голосовой приказ, чтобы включился видеотелефон, настроенный на нужного собеседника с таким же браслетом: оба будут видеть не только друг друга, но и окружающее собеседника пространство тоже как в бинокль, на самые дальние расстояния. И, наконец, у каждого на обуви – тонкие съёмные подошвы для защиты от радиации и от любого оружия.

От встраивания всяческих технических приспособлений непосредственно в человеческий организм (и даже в глазные линзы) земляне давно отказались, убедившись, что это наносит непоправимый вред здоровью.

Для спуска приготовлены два мини-вездехода с герметическим куполом из прозрачного пластика. Но решено без необходимости не отгораживаться полностью от среды – сдвинуть назад часть купола. Вадим и Нина Рашидовна должны спуститься по отлогому склону плато к озеру, Михаил и Лена – по другому отлогому склону в лесистую часть долины.

Командир переключает стереошар на дневной режим, а сам начинает просматривать ночные видеозаписи. Стереошар медленно, детально оглядывает склоны плоскогорья, долину за ними, огромное пустынное озеро и его каменистые берега.